Андрей Окара ПЕРВОГО и второго июня в Москве проходил съезд славянских народов Белоруссии, России и Украины, организованный многочисленными общественными организациями из этих трех стран при поддержке Государственной Думы РФ. Помимо россиян в работе съезда приняла участие насчитывающая несколько сотен человек делегация Украины, значительно меньшая - из Белоруссии, а также представители славянских общин Приднестровья, Центральной Азии и Югославии.
В рамках съезда прошла работа нескольких круглых столов, посвященных вопросам экономического сотрудничества, формирования объединяющей национальной идеи, общего информационного пространства, вопросам геополитики и национальной безопасности, а также Славянский трибунал. Решением делегатов съезда был создан Собор славянских народов Белоруссии, России, Украины, в чьи задачи, по мысли учредителей, входит содействие воссоединению "разъединенного триединого славянского народа" на принципах углубления процессов интеграции в духовной жизни, культуре, образовании и информации, экономике и финансах, науке и государственном строительстве.
С узкополитической точки зрения ценность подобных мероприятий, как правило, невысока - все их решения и постановления имеют декларативный характер. Даже к вполне актуальному призыву к властям Украины о переносе визита Папы Римского до урегулирования конфликтной ситуации, понятное дело, никто не прислушается.
Однако смысл этого съезда, как и большинства аналогичных действ, лежит в несколько иной плоскости - прежде всего в выстраивании общего "психологического пространства". Причиной взаимного отчуждения между политическими элитами постсоветских государств стала взаимная "виртуализация" - утрата адекватного представления друг о друге, усиленная пристрастием электронных СМИ. Например, откуда могут возникнуть, скажем, пророссийские симпатии у белорусского или украинского политика или ученого-аналитика, который и в Москве-то не был уже лет десять, зато постоянно подвергается разнообразным соблазнам со стороны многочисленных западных "гуманитарных" фондов, институтов, университетов, аналитических центров?
С другой стороны, для России современные Украина и Белоруссия - это тоже Terra incognita: не прошло и 8 (!) лет со времени учреждения международной премии имени Михаила Шолохова, лауреатами которой уже успели стать более 30 человек (среди них Фидель Кастро, патриарх Алексий II, Валентин Пикуль и Расул Гамзатов), как к ним наконец-то присоединился и первый украинский коллега - выдающийся поэт и депутат Верховной Рады Борис Олийнык.
Впрочем, сама панславистская идея, на которую делался упор на съезде, замечательна для проведения культурных мероприятий, но весьма сомнительна в качестве основы для политических проектов, причем не только в общеславянском масштабе (кто еще больше ненавидит друг друга, чем народы Сербии, Хорватии и Боснии-Герцеговины?), но и в масштабе восточнославянском - именно разговоры о "Союзе трех" фактически спровоцировали Беловежские соглашения. Кстати, помянуть последние в соответствующем психо-эмоциональном контексте почел своим долгом чуть ли не каждый выступающий на съезде.
До революции у восточных славян существовало два основных четко конфронтационных проекта национального строительства, два образа "идеального Отечества". Один исходил из существования "единого русского народа", состоящего из великороссов, малороссов и белороссов. Второй, развивавшийся особенно сильно в белорусских и украинских губерниях, настаивал на существовании трех отдельных народов: русских (великороссов), украинцев и белорусов, имеющих различные, хоть и в целом близкие истории, культуры, языки. Обстоятельства сложились так, что победил именно второй проект национального строительства, что организаторам и многим участникам съезда кажется исторической ошибкой ничуть не меньшей, чем соглашения в Белой Веже: само мероприятие прошло под девизом "Три страны - один народ", этот же политически не самый корректный тезис фигурировал и во многих материалах и решениях съезда.
За прошедшие годы Россия практически полностью утратила свою "имиджевую" привлекательность для постсоветского пространства. Кажется, это наконец-то осознали и стали делать практические выводы. Удивляет только тотальная информационная блокада, устроенная этому не самому обыденному событию российскими СМИ.
