Марина Гайкович
Владимир Юровский показал дирижерское мастерство в увертюре к «Летучей мыши».
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
Если верить негласному рейтингу пианистов, а именно списку приглашенных выступить на знаменитом фортепианном фестивале в Люцерне, то Элен Гримо входит в десятку (или даже восьмерку) самых актуальных исполнителей планеты. Первый концерт Равеля, прозвучавший в ее исполнении в Швейцарии – искрометные крайние части и проникнутая необычайным лирическим вдохновением средняя, – и правда, стал одним из самых заметных событий фестиваля, публика просто вынудила пианистку исполнить финал на бис. В Москве пианистка выступила в филармоническом абонементе Российского национального оркестра, которым в этот вечер дирижировал Владимир Юровский. К сожалению, имя Гримо у нас не так популярно, а потому никакого ажиотажа ее приезд не вызвал, но тем не менее знатоки в Концертном зале им. Чайковского наблюдались. Для автора этих строк, ставшей свидетелем настоящего успеха Гримо в Люцерне, ее московские гастроли стали скорее разочарованием. Причиной тому, скорее всего, оказался неверный выбор программы. Первый концерт Брамса – мощная партитура, полная порывистой силы и напора Брамса, находившегося в тот период еще под несомненным влиянием Шумана.
Хотя и не принято делить пианизм по половому признаку, но миниатюрной, хрупкой Гримо не хватало сил в насыщенных трудностями крайних частях, а потому игра ее не была свободной, хотя теоретически со всеми техническими проблемами концерта она справилась. Островок «отдохновения», конечно же, случился в медленной части, которую пианистка провела со свойственной ей музыкальностью.
Во втором отделении оркестр исполнил симфоническую поэму Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра». Оркестр с достоинством справился с нелегкой, длящейся более сорока минут партитурой, требующей от музыкантов нешуточной выносливости. Но все-таки молодой Юровский, несмотря на свой уже колоссальный опыт, включающий выступления на самых престижных фестивалях мира, сначала подпортил картину неудачно исполненным первым фрагментом (известным по передаче «Что? Где? Когда?») – музыканты вступали не вместе, отчего звучание было нестройным. Затем Юровский не смог выстроить сложные музыкальные пласты и наслоения, коими известна эта поэма и стиль Р.Штрауса вообще. Но вот увертюра к «Летучей мыши», исполненная на бис, прозвучала блестяще.
