«Велик Оборин, он и робок, и Лев»

Московская консерватория открывает сезон в Большом зале концертом к 100-летию со дня рождения Льва Николаевича Оборина. Одновременно открылся и фестиваль, посвященный пианисту и одному из самых известных профессоров консерватории.

«Велик Оборин, он и робок, и Лев» – такое посвящение-палиндром сочинил для своего коллеги Владимир Софроницкий. Что было, в общем, сущей правдой: пианист Оборин стал легендой при жизни, даже больше – на заре своей творческой карьеры: он был участником первой делегации, которую Советский Союз направил для участия в Международном конкурсе музыкантов-исполнителей. В день, когда 19-летний юноша стал лауреатом Конкурса пианистов имени Шопена в Варшаве, в Большом зале Московской консерватории, чтобы провозгласить радостную весть, даже прервали концерт. 11 сентября, в день 100-летия профессора Оборина, в Большом зале выступили его ученики – Геннадий Рождественский и Тигран Алиханов. Первый в своем традиционно остроумном вступительном слове поведал о факте двухгодичного обучения фортепиано в классе Льва Николаевича (осилить весь курс Рождественскому не позволила охватившая его болезненная страсть к дирижированию). Впоследствии пути обоих не раз пересекались, но не в классе, а на сцене, не в качестве учителя и ученика, но в качестве коллег: Оборин не раз играл под дирижерскую палочку Рождественского. Впрочем, охоту своего студента к перемене мест Лев Николаевич понял: маэстро и сам когда-то хотел попробовать встать за пульт и даже взял один урок дирижирования у бывшего в Союзе с гастролями Бруно Вальтера. А вот другое увлечение Оборина не ограничилось одним-единственным уроком: пианист был увлечен сочинением музыки. Один из его юношеских опусов – «Фантастическое скерцо» – недавно был найден в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), причем сохранились только оркестровые голоса, которые героически свел в единую партитуру концертмейстер оркестра Государственной симфонической капеллы России, этому же оркестру суждено было сыграть премьеру опуса. Рождественский как истинный любитель всего нового и неизвестного особенно гордится правом первого исполнения «Фантастического скерцо» Оборина. В этом довольно длинном опусе, с одной стороны, угадывались все атрибуты таинственной мистерии с вихрями погони и призывными кличами волшебного рога, с другой – наследник традиций Мясковского, Лядова и Скрябина, с третьей – мастер оркестрового письма.

Тигран Алиханов, получивший, очевидно, вместе с ректорским креслом негласное право открывать концертный сезон своим выступлением, солировал в Первом концерте Равеля. В его интерпретации сочинение французского импрессиониста «обрусело»: неожиданно в партитуре с легким налетом игривого джаза проявились заводные наигрыши в духе Стравинского времен «Петрушки», что, в общем, неудивительно: в начале прошлого века французское и русское искусство испытали сильное взаимное влияние.

Идея Рождественского снять избитый драматический пафос с партитуры Третьей симфонии Брамса и высветить внутреннюю лирику позднего романтика была услышана музыкантами оркестра по-своему, а потому опус этот вяло поставил не точку – многоточие: фестиваль к 100-летию Льва Оборина продлится до конца декабря и обещает несколько интересных программ.