В "Судьбе" – сила

Оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева выступил в Концертном зале им. Чайковского.

Информация о предстоящем концерте появилась недели за три до концерта. Москва оказалась попутно в маршрутном листе: основная цель путешествия оркестра и маэстро – Китай, где Мариинке выпала честь оперой Бородина «Князь Игорь» открывать Большой театр в Пекине. Концерт начинался в четыре часа и прошел в одном отделении. Но ничто не помешало публике скупить билеты подчистую – на такое открытие рождественско-новогодних музыкальных подарков хотят попасть многие. В их числе и министр культуры РФ Александр Соколов, и министр финансов Алексей Кудрин, и глава Минэкономразвития (это, пожалуй, едва ли не первый выход Эльвиры Набиуллиной в свет академической музыки).

Что касается маэстро Гергиева, то это один из немногих его выходов в концертный зал столицы не со Стравинским или Шостаковичем, а с репертуаром, любимым всеми, и название которому, как бы это пошло ни звучало, – «популярные фрагменты из симфонического и оперного репертуара». Впрочем, слово «популярные» здесь только подчеркивает качество музыки – что ни фрагмент, то шедевр. Вальсы Штрауса и Чайковского (из всех трех балетов), увертюра к «Силе судьбы» Верди, вступление из третьего действия «Лоэнгрина» Вагнера, три пьесы из «Ромео и Джульетты» Прокофьева, знаменитое Адажио и Трепак из «Щелкунчика», Ракоци-марш Берлиоза, «Баба-яга» Лядова «на закуску».

При всем потрясающем умении этого оркестра собираться иногда было слышно, что вспоминали репертуар накануне концерта. Гергиев потрясающе держит целое, но (только из-за недостатка репетиций) теряются детали, а потому, например, «Скерцо» из «Сна в летнюю ночь» не вышло – стройного мерцания мотыльков не было, как ни странно, не потому, что духовики не вытянули, а потому, что струнники, боясь потерять темп, аккуратно не доводили свои маленькие фразочки. Зато Прокофьева, кажется, эти музыканты уже могут играть с закрытыми глазами – каждый аккорд в «Монтекки и Капулетти», как удар хлыстом. И еще автор этих строк, пожалуй, впервые услышала заигранную оркестрами, аккомпанирующими звездам оперных сцен, увертюру из «Силы судьбы» так, как она должна звучать на самом деле – без алогичных люфтов между разделами и главной темой, которую (наконец-то!) фразировали не с притопом и прихлопом, как в заезженной рекламе пива, а как единую и цельную линию, оказавшуюся красивой лирической мелодией.