Дарья Курдюкова На время Фотобиеннале-2008 Новый Манеж разместил у себя выставочные проекты братьев Люмьер («Ранний цвет (автохромы)»), Антуана («Головокружение») и Сергея Берменьева («8 звезд». Часть I). Расстояние во времени – век. Попадание в контекст обеспечивает размышлениями о том, что крайности (в данном случае хронологически) не так уж далеки друг от друга.
Братья Люмьер не только технически усовершенствовали фотографию, но также в значительной степени ее упростили и популяризировали. В 1903–1907 годах Луи Люмьер разработал автохром («самоцвет»). Главное – цветная эмульсия из мельчайших гранул картофельного крахмала. Оранжевые, зеленые и синие гранулы работают как светофильтры.
И вот он, цветной мир┘ Пока выдержка недостаточно короткая, поэтому зафиксировать удается лишь неподвижные объекты. На семейных фото в изображении деревьев видно, что наиболее «беспокойные» участки вроде детских лиц или колышущихся ветвей остаются смазанными. Другая особенность автохрома – необходимость ярких деталей (например, не раз промелькнувшие красные зонты), ставящих дополнительный акцент на цветном, но еще недостаточно выразительном фоне. Отсюда открыточная декоративность снимков. Наконец, эти изображения единичны. Сложив вместе все эти особенности, получим обстоятельный (он не хочет (эмоционально) и не может (технически) торопиться) рассказ о размеренной жизни. Крестьянский быт с приготовлением сапожного инструмента, починкой сетей, сбором винограда, стиркой белья в реке; уклад жизни Люмьеров с их семейными обедами и многофигурными семейными портретами.
И даже любимый Люмьерами прием портретирования, когда сквозь пряди волос пробивается солнце – несмотря на огромное желание показать всю непосредственность – на самом деле тщательно подготовленный момент, требовавший долгой работы. При всем том лица не выглядят уставшими от позирования, и длительная выдержка, кажется, нигде не «высушила» радости конкретного момента. Радости от новой возможности этот момент сохранить, чтобы когда-нибудь пережить вновь. Правда, жажда деятельности в кадре тоже дала свои плоды – синематографический «Танец-серпантин» («Danse serpentine») тому пример.
Теперь «различили» оттенки снега. А также любимые предметы для натюрморта. Забавно, голландцы XVII столетия за неимением фотографии почти с фотографической точностью выписывали кисточкой каждую деталь. С появлением же фотографии это пока еще не искусство вновь обратилось к живописному жанру натюрморта как бы в поисках дополнительного оправдания собственных возможностей.
В соседнем с Люмьерами зале закружилась от восхищения горными вершинами голова у Антуана. Где-то на огромных, несоизмеримого с человеческим сознанием возраста хребтах, солнце запросто играет с тенью – ему по возрасту позволительно. Где-то массивы превращаются в почти черные «неразговорчивые» силуэты, закутавшиеся в туманные воротники. При виде этих вершин хочется спросить, на самом ли деле человек – венец (ну или вершина) творения? Появляющиеся на некоторых снимках туристические зонты «нервируют» глаз и выглядят скорее ненужными соринками, мусором, отвлекающим от мистического зрелища.
Наконец, третий проект – черно-белое художественное фото, портреты звезд в исполнении Сергея Берменьева. Вообще, звезд он снимал очень разных (от Путина и Лужкова до Бродского, Ростроповича, Плисецкой, Феллини и Паваротти┘), а за исследование лиц получил гран-при «Серебряной камеры-2004». На этот раз представлены Энтони Куин, Аль Пачино, Роберт Де Ниро, Шарон Стоун и, например, портреты Бориса Ефимова. Чтобы «высказаться», каждому герою даны четыре снимка. С огромных отпечатков серьезно, смеясь и гримасничая┘ смотрят на нас или от нас же отводят взгляд известные люди. Нехитрым в принципе состояниям – улыбке, пристальному взгляду – каждое лицо (на деле – каждый характер) придает свои оттенки. Селебрити увидены с такого близкого расстояния, что ее/его лицо становится картой внутреннего состояния┘
Сегодня искусство братьев Люмьер – близкое (часть близкой им жизни), увиденное издалека XXI века. Для нас поэтому их частная жизнь стала уже историческим свидетельством, вошедшим в тома по истории повседневности, по истории семьи Люмьер и по истории фотографии. Горы Антуана – далекое издалека, если и не одухотворенные, то наделенные определенным эмоциональным выражением массивы, автономные и дистанцирующиеся от человека. Наконец, звезды в интерпретации Берменьева – далекое, становящееся близким.
