Марина Гайкович Александр Князев и Борис Березовский выступили в Большом зале консерватории. Одна половина забитого до отказа зала пришла на Князева, другая – на Березовского. В конце вечера, впрочем, обе группы превратились в поклонников дуэта, который оказался на редкость удачным.
Этот дуэт нельзя назвать новым – Березовский и Князев много выступают вместе, иногда к ним присоединяется еще один соотечественник – скрипач Дмитрий Махтин, и результат работы этого трио уже запечатлен на компакт-диске: музыканты записали сочинения Чайковского, Рахманинова и Шостаковича.
Но похвастаться частыми выступлениями в Москве, к сожалению, ансамбль не может. Вспомним, что Александр Князев, например, в недавнем прошлом регулярно отменял даже сольные выступления по болезни. Поэтому, кстати, приятно было лицезреть, что сегодня музыкант находится в подтянутой и бодрой творческой форме. Совсем недавно он представил публике виолончельные сонаты Баха, на что решится не каждый исполнитель – цикл, особенно вынесенный в большой концертный зал, требует колоссальной исполнительской отдачи.
Программа прошедшего вечера не уступала в сложности – музыканты представили развернутые сонаты эпохи позднего романтизма: Рихарда Штрауса, Сезара Франка и знаменитую третью скрипичную сонату Йоганнеса Брамса в переложении для виолончели. Замыкали программу часть из скрипичного концерта Баха и несколько миниатюр Брамса, исполненные на бис. Особенность и прелесть этого дуэта, пожалуй, в том, что музыканты способны со-чувствовать, то есть одинаково мыслить, понимать стиль исполняемой музыки и вместе «дышать», что в ансамблевой игре немаловажно.
Драматизм и внутренние переживания, скрытые за внешней созерцательностью в сонате Брамса, эклектичность опуса Штрауса, по-французски роскошный многослойный тематизм цикла Франка звучат в исполнении Князева и Березовского свежо и непрямолинейно; а хрустальная и прозрачная канва баховской сонаты (так интерпретируют музыканты первую часть) не архивная реликвия, а живое и трепещущее чудо, которое могло вдохновить и Франка, и Брамса на создание собственных звуковых образов. Единственное «но» этого дуэта заключалось в том, что баланс между музыкантами был неравнозначен и пианиста динамически не хватало, что, учитывая опыт обоих музыкантов, казалось странным и труднообъяснимым.
Этот концерт был одним из филармонического цикла, посвященного 50-летию Конкурса им. Чайковского. Сегодня принято говорить об упадке престижа этого конкурса: европейские музыканты не едут, уровень исполнителей мельчает, последнее состязание еще и скандалами обросло. Раньше публика делилась на лагеря, болеющие за одного или другого музыканта, распространяла самопальные листовки и не желала отпускать со сцены «засуженного». Или, может быть, все хорошее видится только на расстоянии? Как бы то ни было, мощность Конкурса им. Чайковского былых времен, а заодно все-таки и уникальность русской школы, которая, по мнению многих, постепенно отмирает, Александр Князев и Борис Березовский уверенно продемонстрировали.
