Марина Гайкович В музыкальную афишу «Золотой маски» в этом году попали два московских спектакля – один производства Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко («Майская ночь»), другой – продукт фонда «Русское исполнительское искусство». Нет ни одной постановки Большого театра, ни одной – из «Новой оперы». Это неудивительно – экспертный совет фестиваля составляют в основном газетные рецензенты, а рецензии на «Пиковую даму» и «Кармен» были преимущественно отрицательные, на «Лоэнгрина» – разные, но это не помогло спектаклю попасть в список номинантов.
Тем более странно выглядит присутствие постановки оперы Пуленка «Человеческий голос» в шорт-листе фестиваля. Моноопера на текст Жана Кокто представляет, по сути, телефонный разговор на час. Но какой! Трагедия женщины, которая любит┘ Она просит, стонет, умоляет, вдруг улыбается, кричит, она надеется и вдруг осознает реальность. Каждое слово – словно игра по оголенным нервам. Что видим мы? Нелепую металлическую конструкцию и часовую гимнастическую зарядку, каждое движение которой лишено какого бы то ни было смысла. Надо отдать должное певице Ольге Балашовой: пение и движение она сочетает «на ура». Но только во имя чего? К «Человеческому голосу» это не имеет никакого отношения. Если не знать содержания этой музыки, по этому спектаклю ни за что не поймешь, о чем эта опера. Даже более: по этому спектаклю вообще невозможно представить ни один, даже самый абсурдный сюжет, настолько все происходящее на сцене бессмысленно. К современному танцу (очевидно, именно это определение имел в виду режиссер Юрий Ардашев) этот спектакль тоже не имеет никакого отношения: технический набор движений и их комбинации слишком наивны, не говоря уже о художественном эффекте. Большой вопрос к экспертному совету: как попал этот спектакль в номинацию?! Ей-богу, начнешь задумываться о коррумпированности или других, не имеющих отношения к музыке и театру вещах.
Другой спектакль, представленный на суд жюри, – «Золушка» Россини из санкт-петербургского театра «Зазеркалье» – номинирован аж в трех номинациях: лучший спектакль, работа дирижера и лучшая женская роль. Хорошо, на безрыбье, как говорится, в первой категории эту постановку Александра Петрова стерпеть можно. Лирическая комедия, по традиции насыщенная режиссерскими «фокусами» вроде осовремененных диалогов на русском языке или «фея»-растяпы (Россини подкорректировал сюжет: вместо феи у него фигурирует наставник принца), у которого мыши так и остаются мышами, а тыква – овощем.
Единственное, что украшает эту постановку, – факсимильные страницы композитора, которые в увеличенном виде составляют основу убранства сцены: на них хотя бы можно любоваться. А вот услады для ушей здесь не найдешь: оркестр под управлением претендующего на приз лучшего дирижера Павла Бубельникова играет откровенно фальшиво, а россиниевских голосов, да еще и с настоящей итальянской выучкой (то есть владением стилем бельканто, когда от каждого пассажа, подобного бриллиантовой россыпи, у слушателей захватывает дух), в этом театре явно не хватает. Даже у исполнительницы заглавной партии Юлии Неженцевой, которая как раз и борется за «Золотую маску». Но оных, пожалуй, и во всей России не сыщешь, а потому большинство россиниевских постановок в нашей стране заранее обречены.
