Екатерина Барабаш
Майкл Дуглас предпочитает не подписывать петиций.
Фото Reuters
Как всегда, к фестивалю приберегают выплеск амбиций различные недовольные своим социальным статусом группы. На сей раз в окрестностях Дворца фестивалей вчера случилась забастовка муниципальной полиции. Уже несколько дней по Круазетт расставлены плакаты, гласящие: «Муниципальная полиция в гневе». Большие белые буквы на черном фоне выглядят зловеще, а картина Каннского фестиваля в отсутствие разгневанных полицейских, встающая в воображении, выглядит апокалиптически.
На самом деле все не так страшно. Действительно, городские стражи порядка на один день исчезли с лица фестиваля («Мы вам устроим свое кино в жанре экшн», – заранее пообещали они), но, как и заверяли власти, ни одно живое существо от этого не пострадало. Городские власти обошлись без своих героев правопорядка, отряд не заметил потери бойцов, и усиленные группы федеральной полиции прикрыли своими телами образовавшиеся было от выпадения муниципалов бреши.
Но если стражи каннского порядка принялись решать свои дела довольно шумно, то другая криминальная история, случившаяся давно и по другую сторону океана, получила здесь ожидаемое, но приглушенное продолжение. Инициативный комитет в поддержку знаменитого швейцарского сидельца, обладателя «Золотой пальмовой ветви» Романа Полански обращается ко всем подряд знаменитостям с просьбой подписать петицию с требованием прекратить преследование режиссера. Под петицией охотно поставили подписи Жан-Люк Годар, Оливье Ассайяс, Бертран Тавернье и Матье Амальрик. А вот Майкл Дуглас решительно отказался, объяснив, что не хочет «ратовать за освобождение человека, который так явно преступил закон». Позиция Дугласа оказалась среди его коллег не слишком популярной. Его оппоненты, выступившие в местной прессе с недоумением по поводу его заявления, особенно напирают на тот факт, что сам актер сейчас косвенно оказался связанным с пенитенциарной системой – его сын Кэмерон получил пять лет тюрьмы за торговлю наркотиками.
Еще из местных событий вокруг кино. Третий год на фестивале работает российский павильон. Похоже, в этом году интерес к нему стал заметно выше – по крайней мере на некоторых презентациях было много иностранцев. В первый же день павильон устроил презентацию новых фильмов (из которых сейчас на Каннском кинорынке бойко продается лента «Варвара» о девушке-воине на просторах Киевской Руси). Неожиданный интерес вызвала презентация недавно созданной Национальной комиссии по кино, которая должна была представить Россию как огромную съемочную площадку. Для этого на экране, установленном в павильоне, крутились ролики, демонстрирующие возможности провинциальных студий. Судя по всему, у иностранной публики именно эта часть работы нашего павильона вызвала наибольший интерес – в первую очередь из-за дешевизны съемочных услуг. Правда, злые языки поговаривают, что популярность российский павильон снискал еще из-за халявного алкоголя, раздаваемого здесь нон-стоп, но вряд ли этот факт может стать решающим для западных дистрибьюторов.
Также представили еще один довольно-таки великий фильм о великой войне – «Брестскую крепость» под продюсерством Игоря Угольникова. Как водится у наших творцов, прибывший на Лазурный берег Угольников сразу объявил фильм важнейшим кинопроектом года. Денег на него затрачено около 8 млн. долл. (что для предполагаемого блокбастера совсем немного), из них 28 млн. недостающих рублей выделил Владимир Путин, фильм утверждали в Совете ветеранов Белоруссии (данное кино – первый кинопроект Союзного государства). Когда объявили, что к фильму песню написал Леонид Агутин и дали эту песню послушать на фоне кадров из фильма, энтузиазм покинул вовсе.
А в недрах фестиваля ширится присутствие главной кинематографической семьи – Андрей Кончаловский привез своего «Щелкунчика» в формате 3D с рисунками Михаила Шемякина.
