Марина Гайкович
А счастье было так возможно... Фото Дамира Юсупова предоставлено пресс-службой театра
В Большом театре 200-летие Вагнера отметили восстановлением спектакля «Летучий Голландец», что режиссер Петер Конвичный поставил здесь в 2004 году. Идея, которая в теории казалась весьма и весьма удачной, на практике поблекла: потрясение, а в ином случае и влюбленность в эту постановку спустя девять лет обернулись скорее разочарованием.
Бывают такие случаи, когда важно не столько собственно пение (как, скажем, в операх Верди, когда вокальные достоинства певцов искупают промахи постановки, ежели таковые имеются), но и актерские задатки солистов. Пожалуй, «Летучий Голландец» Конвичного – как раз тот случай: умная, не эпатирующая, тонкая режиссура построена в первую очередь не на внешней атрибутике, но на тех внутренних импульсах, что движут героями или – в первую очередь – героиней. Сента (а у Конвичного, безусловно, главная героиня – она) могла бы с той же степенью эффективности сидеть за прялкой, а не крутить педали в тренажерном зале. Она – аутсайдер, она – изгой, предмет насмешек и даже издевок. Сента, по словам режиссера, «сразу тянется к тому человеку, которого общество отвергло: она знает, что именно такие свободные люди должны выживать, отстаивая свое право на любовь. Она не может себе позволить погружаться в дурацкую, безлюбовную, примитивную деятельность». Более того, «масштаб такой героини, как Сента, дает нам основание верить, что, пока она есть, мир не погибнет». В конце концов не выдерживает даже Голландец – решительность Сенты его вгоняет в приступ безумия. Любая драматическая актриса не отказалась бы сыграть такую Сенту, была бы знаковая роль в карьере. Не то американка Марди Байерс – не было в ее героине стержня, не было готовности противостоять, были скорее кокетливая жеманность и нервоз.
Видимо, возобновление постановки – дело куда более кропотливое, чем представляли себе в Большом. Марди Байерс действительно идеально подошла на роль Мари в «Воццеке», что поставил Дмитрий Черняков. Поэтому, казалось бы, и вагнеровская героиня не представляет для нее особых проблем. Но только вот Мари в этой постановке – просто кусок мяса, никто: ядро драмы здесь толкают мужчины. «Летучий Голландец» – совсем другой случай. Нет нерва (а его не было) – а значит нет и спектакля.
Да и голос у американки оказался слабым, хотя тембрально и интересный, а потому периодически тонул в волнах, гонимых Василием Синайским из дирижерской ямы. Интерпретация у главного дирижера Большого театра вышла забавной: ведущими инструментами были назначены ударные, грохотавшие большей частью не к месту и поглощавшие довольно разнообразную оркестровую фактуру. Стоит, правда, отметить, что лирические моменты были сделаны искусно.
Опытный баритон Натан Берг, приглашенный на заглавную партию, заметно устал к третьему действию (напомним, что спектакль идет два с половиной часа без перерывов, и для любого артиста это настоящее испытание), так что и тут откровения не случилось и открытия тоже. Зато удачно дебютировал на сцене Большого совсем молодой тенор Виктор Антипенко, выпускник Санкт-Петербургской консерватории и Академии вокального искусства в Филадельфии, – и владение голосом показал, и выдержку, и даже чувство стиля.
