Марина Гайкович
Один из самых прославленных басов мира пел для русской публики. Кадр из видеозаписи с сайта www.meloman.ru
Знаменитый итальянский бас Ферруччо Фурланетто выступил в Московской филармонии с русской программой. В ансамбле с пианистом Игорем Четуевым он исполнил романсы и песни Рахманинова и Мусоргского.
В последние несколько лет Фурланетто – завсегдатай всех известных оперных сцен – регулярно выступает в России. Борис Годунов в исторической постановке Баратова-Федоровского в Большом театре (во исполнение мечты самого певца и его поклонников), шубертовский цикл «Зимний путь» в Большом зале консерватории, сейчас – камерный вечер русского романса. В рахманиновскую часть вошли самые известные названия – «Судьба», «Сон», «Сирень», «В молчаньи ночи тайной», «Здесь хорошо», «Я был у ней», «Пора!», «О, нет, молю, не уходи», «Весенние воды». Кульминацией второго отделения стало, конечно, исполнение цикла «Песни и пляски смерти» Мусоргского, предваренное несколькими ранними сочинениями композитора.
Роман с русской музыкой, признается сам Фурланетто, у него завязался довольно давно – в начале 90-х вместе с пианистом Алексисом Вайссенбергом он подготовил свою первую русскую программу как раз из сочинений уже названных авторов. «Любовь вспыхнула с первого взгляда, – сказал певец в одном из интервью. – Для баса русская музыка – это просто кладезь удовольствий. Со временем она стала важной частью моей художественной жизни: первая русская программа была идеальным шагом на пути к моему первому «Борису Годунову», да и ко всем последующим». Эта любовь – к русской музыке, к Мусоргскому и конкретно к партии Бориса – привела в конечном итоге к тому, что интерпретация Фурланетто роли Годунова стала своего рода эталоном, по крайней мере на Западе. Другая знаковая его роль – Дон Кихот в одноименной опере Массне – принесла басу действительно всемирную славу. В Мариинском театре был специально «под Фурланетто» поставлен спектакль, где певец брал на себя, по сути, всю содержательную часть постановки. На фоне статичной декорации в виде огромной книги он проживал историю последнего романтика, погибшего в поиске недостижимых идеалов.
Потрясающий оперный певец – и, что важно, артист – с патетикой, привычной для оперной сцены, исполняет и романсы. Безусловно, понимая каждое слово и даже отчетливо его произнося (у певца очень хороший русский, пожалуй, за исключением трудных для иностранцев слогов с буквами «л» и «е»), Фурланетто лишает романсы той естественности, простоты, даже интимности, превращая каждый в патетическое высказывание. «Судьба» на текст Апухтина с характерным трехкратным «стук, стук, стук» в конце каждой строфы у Фурланетто вышла как характерная сцена сродни «Песням и пляскам смерти», и зрители уже предвкушали исполнение этого цикла во втором отделении. Но вот настал черед первой песни цикла, и… мы слышим тщательно пропетую «итальянскую арию». Одного лишь понимания этой музыки и текста, кажется, оказалось недостаточно: мало понимать, здесь надо чувствовать слово – каждое, вплоть до междометия. Тогда зловещим будет «Трепак», повеет холодом от «Колыбельной», в забытье окунет «Серенада» и страшен будет предсмертный крик «Полководца».
