К пяти «И», которые положил в основу своей концепции развития России президент Дмитрий Медведев, – инвестиции, инфраструктура, институты, инновации и интеллект – прибавилось еще одно. В недавнем Послании Федеральному собранию Верховный главнокомандующий обещал разместить в Калининградской области ракетный комплекс «Искандер» в ответ на развертывание элементов американской стратегической противоракетной обороны в Европе.
Ракетный комплекс «Искандер» – оружие новое, видели его только на испытательных полигонах. Войска еще не оснащены им. Создать за короткий срок (4–5 лет) пять бригад этих систем для российского оборонно-промышленного комплекса чрезвычайно трудно. Почти невозможно. Нет соответствующей производственной базы, достаточного количества специалистов, многого другого. Экспортный вариант «Искандер-Э» ни одна из иностранных стран не рискнула закупить и поставить на вооружение.
Словом, вещь в себе, хотя рекламная кампания идет активная – «дискретная траектория полета ракеты не оставляет никаких шансов противнику уничтожить ее в полете». Но специалисты помимо всего прочего обращают внимание на два момента.
Во-первых, «Искандер» создавался как оперативно-тактический комплекс исключительно для войсковых нужд. Сегодня его возводят в ранг стратегического средства, хотя по дальности пуска (280 км) и весу головной части (меньше 500 кг) он явно не соответствует заявленному классу поражения целей.
Во-вторых, ракету на мишень выводит инерционная система, а на последнем этапе включается оптическое наведение. Иначе говоря, ракета сравнивает рельеф местности с заложенной в нее картинкой, что позволяет ей точно выходить на цель. То есть требуются точные данные фоторазведки. Кроме того, возможны помехи, выставляемые для охраны объекта на стратегическом уровне. Все это не соответствует системам наведения стратегического оружия. Для оперативно-тактических условий эти факторы не так важны, можно дождаться идеальных условий для применения ракетного комплекса. Но на стратегическом уровне исход противостояния могут определять даже не минуты, а секунды. Конструкторы на эти вопросы ответов не дают.
Отсутствуют и наблюдения за действием этого оружия в войсках: одно дело – его демонстрируют на испытательных полигонах конструкторы, и совершенно другое дело, когда тот же комплекс обслуживают и используют в войсках. Как правило, новое сложное изделие дорабатывается длительный период в ходе войсковой эксплуатации с участием разработчиков. Иначе сбои запрограммированы.
Кроме того, в целях противодействия американской ПРО в ход пошли предназначенные к списанию стратегические ракеты класса УР-100 (SS-19). Три полка, или 46 пусковых установок, в Калужской области, чуть было не попавших под нож по российско-американскому соглашению о сокращении наступательных потенциалов, решено оставить в боевом строю.
Эти полки оснащены ракетами, выслужившими гарантийные сроки. Официально продленный гарантийный срок использования этого типа ракет завершился три года назад, в 2005 году. Тем не менее волюнтаристским решением их активная жизнь продлена. Но от этого сами ракеты не стали надежней. Ведь конструкторы при создании этого вида оружия просчитывали все «за» и «против», на основе которых и определялся гарантийный срок. Назначили бы вдвое-втрое больше, если бы были уверены, что ни один из элементов не подведет при заданных условиях хранения.
Сегодня перед единичными пусками ракет проверяются все системы и механизмы, вышедшие из строя и вызывающие подозрения заменяются. При массовом же применении ракет, когда тщательные проверки каждой из них крайне затруднены, сбои неизбежны, считают специалисты.
Словом, последнее «И» президента получилось не столь безупречным. Так что сомнения в надежности асимметричных мер остаются.
Михаил Сергеев 
