Алексей Хайтун
Для шахтной добычи угля в России характерна крайняя изношенность оборудования.
Фото Reuters
Открытая добыча угля в России составляет 2/3 от общего объема. Этот способ добычи считается наиболее производительным и дешевым. Однако с ним связаны сильные экологические нарушения. Шахтная добыча дороже и отличается высокой аварийностью, что в нашей стране во многом определяется изношенностью горного оборудования. Крупное преимущество поставок угля относительно экспорта нефти и газа – разнообразие внешних источников и сравнительная стабильность цен. Гибкость угольных контрактов обеспечивает приспособление к рыночной конъюнктуре. Как положительный момент можно отметить и то, что перевозки морским и речным транспортом (90% экспорта угля на мировом рынке транспортируется морем) при аварии не несут той опасности окружающей среде, как в случаях с нефтью и газом.
Сейчас выработка электроэнергии в Европе опирается на следующие источники: атомная энергия (35%), твердое топливо (27%), природный газ (16%), возобновляемая энергия, включая гидроэнергию (15%), и нефть (8%). Производство электроэнергии в ЕС к 2020 году достигнет 800–900 ГВт по сравнению с 600 ГВт в настоящее время. Приблизительно 300 ГВт новых мощностей потребуется в ближайшие 20 лет для замещения выходящего из строя оборудования. Исходя из экологических предпосылок ожидается, что новые мощности в основном будут работать на природном газе, тогда как количество электростанций, работающих на нефти и твердом топливе, будет сокращаться.
Рассмотрим возможности экспорта российского угля в Западную Европу: страны ЕС, как известно, лидируют по суммарному (газ, нефть, уголь) импорту энергоносителей из нашей страны. Однако по суммарному импорту твердых энергоносителей из России и общему их потреблению в Европе картина более сложная. Обычно указывается на устойчивый экспорт в Великобританию угля из Мурманска и на то, что треть островной электроэнергии вырабатывается на российском угле, но это скорее исключение.
Общее потребление твердого топлива в ЕС в 2005 году составляет 350 млн. тонн, к 2020 году этот показатель, согласно прогнозам, должен составить 450 млн. тонн. Запасов твердого топлива в мире в 4–5 раз больше, чем нефти, и хватит его лет на 150; в Европе, как и в нашей стране, 80% полезных ископаемых составляет именно твердое топливо (каменный и бурый уголь, торф и нефтяной сланец), однако его качество варьируется по месторождениям, а добыча и транспортировка стоят дорого.
В настоящее время в ЕС добывается 60 млн. тонн угля, что составляет 5% мировой добычи; после расширения ЕС объемы добычи угля на его территории возросли более чем вдвое. Однако сложные географические условия и требования в сфере социального страхования делают европейский уголь неконкурентоспособным по сравнению с его импортом из США, Австралии, Южной Африки или Колумбии. Средняя цена производимого в ЕС угля в 3–4 раза превышает цену на мировом рынке (150 долл. за 1 т.у.т. по сравнению с 40 долл.), что заставляет производителей либо сворачивать производство (Португалия, Бельгия, Франция, Германия и Испания), либо внедрять новые технологии для повышения конкурентоспособности отрасли (Великобритания).
Запасов энергоресурсов на территории ЕС немного, а в странах – новых членах, вступивших в ЕС в 2004 году (кроме угля в польской Силезии и эстонских сланцев), практически нет. Для анализа факторов энергетической безопасности стран Европы важно оценить значимость основных энергетических ресурсов, из которых первостепенным является нефть. По ее доле в энергобалансе ЕС опережает США, а по объемам потребления на 260 млн. тонн уступает, потребляя 70% от уровня этой сверхдержавы. Вторым по значимости топливом ЕС служит газ, доля которого в энергобалансе несколько ниже, равно как и потребление – 58% от уровня США. Угля страны ЕС потребляют почти вдвое меньше, чем США, но ядерного топлива тратят на 8,6% (на 16 млн. тонн нефтяного эквивалента) больше, чем США. Возобновляемые источники играют пока незначительную роль в экономике развитого мира, но их доля в балансе стран ЕС выше, чем в США, причем тенденция на подобное опережение сохраняется.
Имеются и более общие соображения по конкурентности экспорта российских энергоресурсов: России трудно конкурировать на мировом и европейском рынках энергоресурсов в силу своих географических и природно-климатических условий. Можно добавить, что эта неконкурентоспособность продукции северных регионов уже давно предопределена стратегией развития Севера России, а именно там находится большинство энергоресурсов и более того – основные полезные ископаемые Евразии. Начиная с 30-х годов прошлого века проводилась государственная политика заселения северных и дальневосточных районов. Однако, экономическая эффективность и возможность выхода на мировой рынок просчитывались чисто формально. В результате стоимость реализации ресурсов, производимых на северо-востоке страны, с учетом повышенных затрат на транспорт выше, нежели на мировом рынке.
Поскольку главные месторождения каменного угля России расположены в Печорском и Таймырском бассейнах, на севере Ленского бассейна, где железных дорог мало, а речные пути имеют выход в Ледовитый океан, массовые поставки в Западную Европу возможны только через Северный морской путь, то есть с большими инвестициями на создание внесезонных судов ледового класса и повышенными (минимум в 3 раза по сравнению с теплыми морями) затратами на их эксплуатацию. То же (системные избыточные затраты) относится к угольным терминалам в Заполярье. Относительно близки к Европе угольные месторождения Кемеровской области, но угли здесь глубокого залегания, а доставка по железной дороге делает их поставки в Европу и на мировой рынок заведомо неэффективными.
Месторождений, расположенных непосредственно вблизи морских портов, пусть даже замерзающих и не очень глубоководных, в стране не имеется. Если учесть удорожание судов и водных транспортных перевозок в связи с ледовой обстановкой и мелководностью морей, а также необходимостью строить всесезонные ледоколы, то стоимость перевозок энергоносителей по сравнению с транспортировкой из США, Латинской Америки и Канады увеличивается минимум в два раза. Поскольку перевозки по рекам проблематичны, уголь от месторождения до порта можно перевозить только по железной дороге, строительство которых в Арктике достаточно дорого. Наиболее часто обсуждается глобальный проект океанских перевозок по Северному Ледовитому океану. Генеральным грузом предполагаются полезные ископаемые, в частности, каменный уголь сибирских месторождений, но в основном СПГ и нефть с шельфов полярных морей. Россия начала интеграцию Северного морского пути в мировую транспортную систему с того, что в 1991 года официально открыла СМП для международного судоходства. Реально же перевозки в Арктике снизились за последние десятилетия в 3–4 раза (с 6,6 млн. т в 1987 году до 1,4 млн. т в 1998 году) ввиду высоких расходов по транспортировке грузов. Потенциал ледоколов используется не в полной мере; ледокольный флот стал убыточным и дотируется из государственного бюджета.
Помимо Европы экспорт угля возможен и в восточном направлении – в Юго-Восточную Азию. Традиционными лидерами по закупкам российского угля долгое время являлись Южная Корея и Япония, однако в последнее время на смену этим лидерам пришел Китай. Поскольку эта страна является крупнейшей угледобывающей страной мира – в 2009 году было добыто свыше 3 млрд. тонн, – объемы российского экспорта представляются незначительными. Однако он эффективен: особенностью экономики Китая является то, что главные центры добычи угля расположены в северной части страны, а основные потребители – на юге и востоке, что требует больших объемов железнодорожных перевозок и приводит к повышению цены на уголь для конечных потребителей. По этой причине КНР импортировала уголь из Австралии, Индонезии и Вьетнама для производства электроэнергии в экономически развитых провинциях юга и востока страны.
В последние годы конъюнктура мирового угольного рынка изменилась. К примеру, Индонезия, которая ранее была вторым в мире экспортером угля, переориентировала поставки сырья на внутренний рынок. Поэтому сейчас КНР вынуждена расширять свой угольный импорт. В сложившейся ситуации наиболее предпочтительным поставщиком для Китая является Россия. Вместе с тем восточное направление экспорта угля в обозримой перспективе не сможет стать значащим фактором в российской экономике: вся транспортная инфраструктура Зауралья выстроена в направлении восток–запад и уже сейчас не справляется с перевозками.
Дарья Гармоненко 
