Леонид Радзиховский Практически любого человека после катастроф 24 августа волнует одно – насколько безопасно для него, его семьи летать из российских аэропортов.
Но более или менее честный ответ на этот вопрос только один: да, опасно. Жить вообще опасно и вредно, от этого умирают. Никто не спорит, что «Домодедово» – лучший российский аэропорт, не только с точки зрения удобств, что мы все наблюдаем, но и с точки зрения скрытой технологии работы по обеспечению безопасности. Во всяком случае, об этом уже после терактов сказал г-н Близнюков – начальник УВД на воздушном и водном транспорте Москвы.
Больше того. Увы, российские нормативы по обеспечению безопасности полетов, оставшиеся еще с добрых советских времен, как утверждают специалисты, ничуть не слабее европейских. Пишу «увы», потому что это означает – нет нигде лекарства, мы в таком же тяжелом положении, как и все. Нет 100-процентных гарантий технической безопасности ни одного полета, тем более нет 100-процентной гарантии от террористов – как нет их в метро, магазине, кафе, больнице, церкви и любом другом месте на грешной земле. При этом, конечно, можно раздевать и просвечивать всех пассажиров, можно каждой пассажирке устраивать гинекологическое исследование в поисках гексогена – но тогда уж в борьбе за безопасность надо идти до конца. А именно: вы подъехали к аэропорту, вас раздели, просветили, одели, сказали «здоров и годен» и отпустили с миром – но только не в полет, а назад, домой. Конечно, какие-то организационные меры будут приняты, на какое-то время подскочит уровень адреналина у всех авиапассажиров, а потом жизнь возьмет свое, все поуспокоятся – как успокоились пассажиры метро после известных взрывов.
Проблема, которая стоит перед политиками, совсем другая: как адекватно, не впадая ни в панику, ни в «пофигизм», оценить меру реальной опасности от терроризма. Теперь всем известна точность докладов ЦРУ об «оружии массового поражения у Саддама». Так что полагаться в определении стратегических опасностей на разведку (а ведь в ЦРУ трудятся не самые плохие профессионалы в своей области) высшим политикам приходится очень осторожно.
Между тем вопрос перед Европой и Россией стоит очень конкретный. 9 мая, Грозный. 22 июня, Ингушетия. 24 августа, Москва. Есть координирующий центр или нет? Связан этот центр (если он есть) с «Аль-Каидой» или нет? Связан он с атакой на Мадрид или нет? Связан он с героическими партизанами в Ираке, захватившими французских журналистов, или нет? Связан он с борющимся народом Палестины или нет? Под словом «связан» имеется в виду, понятно, не идейная близость (вот тут-то выяснять нечего!), а чисто организационно-кадровая связь.
Можно считать, что никакого «исламского Коминтерна» нет, как нет и никакой «мировой войны» цивилизаций. Есть общее настроение и общая истерика СМИ, раздувающих теракты. А не связанные друг с другом теракты были, есть и будут, но реально не они – главная угроза и проблема для России. Надо только решить наши сугубо внутренние вопросы в Чечне (путем максимальных уступок чеченским элитам) – и безопасность будет относительно обеспечена. Если так, то Россия могла бы при известных обстоятельствах опираться на «чеченские отряды» против Саакашвили. Если так, то Россия может и дальше преспокойно поставлять оборудование для «мирных атомных станций» Ирану.
Если так, то Россия должна строить армию, по-прежнему направленную против врага, владеющего атомными подлодками и баллистическими ракетами. Если так, то антиамериканизм, сплачивающий низы и верхи России, – это, в общем, здоровый народный инстинкт. В столкновениях исламистов с США наша позиция – полный нейтралитет.
А можно считать, что идет эскалация мировой войны исламских фундаменталистов против Запада, а одним из самых уязвимых звеньев Запада они считают Россию. Хотим мы того или нет, но поражение США = гибель России (как в 1941-м поражение СССР = гибель западной культуры). Ничего мы в «отдельно взятой» Чечне не решим, как нельзя потушить пожар на бензохранилище, поливая водой «отдельно взятую» бочку с бензином.
Если так, то любой «американский Саакашвили» – наш потенциальный союзник. Если так, то нельзя поставлять ядерные технологии Ираку или в любую другую мусульманскую страну. Если так, то глупо строить армию против потенциальной угрозы НАТО или США, а надо строить общие (хотя бы скоординированные) с США и НАТО силы быстрого реагирования против террористов. Если так, то надо бороться с антиамериканизмом, потому что он дезориентирует Россию в мире, уводит ее из мира реальности в мир параноидальных фобий, подростковых надежд и старческих иллюзий. Нам надо не задавать США вопрос «Ты меня уважаешь?!», а садиться голова к голове, думать, как вместе бороться с общим врагом.
А если американцы «тупые» и не готовы на это, то думать, как им объяснить их же выгоду от союза с нами. Вот – две стратегии. Обе имеют свои основания. Решать Путину. А ценой ошибки может быть взрыв и падение самолета «Россия».
