Екатерина Козлова Аркадий Бабченко получил премию "Дебют" за мужество в литературе. Его чеченские рассказы давал "Октябрь", а повесть "Алхан-юрт" - "Новый мир". Еще он летал на Франкфуртскую ярмарку.
Кто такой Бабченко? Это та же Денежкина, только без юбки. Не важно, что напишет. Главное - чтоб лейбл нашелся. Конечно, Денежкина в положении более выигрышном, потому как, во-первых, миловидная барышня, а во-вторых, "голос" аж целого поколения. Задача у Бабченко - поуже. Он солдат.
Есть Бабченко, а есть баба-чеченка. Этим объясняется интерес к Аркадию. Он интересен не как автор, а как персонаж. Зритель тревожно вглядывается: на подиум выходит "наш Аркаш", у него опаленный камуфляж и поцарапанная морда. Расскажи, братан, кто это тебя так - горная девушка или шрапнель?
И братан рассказывает.
То, что при этом братан рассказывает крайне плохо - воспринимается как должное. Мы робеем. Мы и перед Денежкиной заискиваем - одари, святая дева, очередным небесным варваризмом!
Собственно, о литературной стороне боевой медали.
Как написано? Примитивно. На нулевом уровне. Школьное сочинение.
О чем? Описаны разные дикости. Трупы плыли по реке. Пить хотелось. Стали черпать воду из реки и пить. Вода воняла. Конец истории. (Дамочки за столам охают, мужики понимающе поджимают губы, молодец, тамада, впечатлил!) История два. Пригрели бойцы собачку. Дворняжка. Щекотали за ухом. Потом жрать нечего. Пристрелили. Повествователь резал мясо и плакал.
Крутые истории. Бьют без промаха. Скорее всего - вымысел. Ужастики с неким расчетом. Только с каким? У лирического героя Бабченко нет мыслей. Он списывает их отсутствие на холод и страх. Однако зачем-то герой возвращается в чеченский кошмар - притом за деньги. Сначала воевал срочником, вернулся - наемником. Зачем? За родину? За деньги, наверное? Автор отделывается сентиментальными зарисовками. От его вонючих разложившихся трупов так и тянет девичьими слащавыми духами.
Но с Денежкиной Бабченко роднит другое, самое главное. Больше они ничего не напишут.
Дарья Гармоненко 