Новый русский Хайдеггер

Мартин Хайдеггер. Ницше. Т. 2/ Пер. с нем. А.Шурбелева. – СПб.: «Владимир Даль», 2007. – 458 с.

Одной из первых публикаций Хайдеггера в России был вышедший в 1988 году в издательстве «Прогресс» сборник «Проблема человека в современной западной философии», куда вошли сделанные Владимиром Бибихиным переводы небольших текстов философа. Среди них был и небольшой отрывок под названием «Европейский нигилизм». Тогда мало кто знал, что это всего лишь вырванные из контекста восемь глав одноименной работы 1940 года, включенной самим Хайдеггером в 1961 году в монументальный двухтомник «Ницше». И даже когда в 1993 году в первой русской книжке Хайдеггера «Время и бытие» появился полный перевод «Европейского нигилизма», представление читателей о масштабах и значении целого, частью которого является эта работа, оставалось туманным. Теперь благодаря издательству «Владимир Даль» хайдеггеровское истолкование Ницше наконец-то стало доступно русскому читателю в полном объеме.

Перевод знаменитого двухтомника, изданный в серии «Мировая ницшеана» вслед за хрестоматийными монографиями Карла Левита и Карла Ясперса, возвращает надлежащий контекст не только первым русским публикациям Хайдеггера, но и другим его работам, уже обретшим свою, нередко довольно причудливую жизнь на русской почве. К наследию Ницше Хайдеггер вновь и вновь возвращался в течение всей жизни. Именно в нем, последнем представителе подлежащей преодолению метафизики, создатель «Бытия и времени» впервые увидел полновесное раскрытие судьбы бытия. В этом отношении работа о Ницше является ключом ко всему позднему «бытийно-историческому» Хайдеггеру с его загадочными речениями о Событии, Последнем Боге и Повороте. Впрочем, здесь же берут свое начало и многие другие подступы к Ницше, найденные во второй половине ХХ века Деррида, Фуко, Делезом...

Учитывая общеизвестные трудности перевода хайдеггеровских опусов, помноженные в данном случае на огромный объем и усугубленные сложной историей русской ницшеаны, поначалу трудно отделаться от известного недоверия к переводчику. Однако 15-страничный немецко-русский «перечень основных терминов и знаковых слов», завершающий послесловие переводчика Александра Шурбелева, не оставляет сомнений в том, что работа сделана на совесть. Ну а словотворческие новообразования вроде «соделываемая оборотистость», «овластвлевать самое себя», «опостоянивание» и пр. давно уже воспринимаются как неотъемлемый атрибут русского Хайдеггера.