Не мир, а лишь сырец

– М.: Время, 2013. – 128 с. – (Поэтическая библиотека)

Люди разделяют жизнь на праздники и будни. Они считают дни до чего-то особенного, и чувство ожидания так поглощает, что незаметными становятся повседневные события, наполняющие их бытие движением и смыслом. Поэзия Ларисы Миллер во многом состоит как раз из таких мимолетных моментов, впечатлений, открытий, составляющих жизненный путь человека, ведь «…жизнь не хочет вразумлять и звать на смертный бой,/ А только тихо изумлять подробностью любой». В сборнике представлены стихотворения разных периодов – от семидесятых годов до настоящего времени, однако, они гармонично сосуществуют в рамках одной книги, что достигается за счет большой степени их лиричности. Такие бытовые явления, как цветение жасминового куста, первые шаги ребенка, отрывки детских воспоминаний, смена времен года, бег облаков и даже менее заметные штрихи природы становятся источником не только вдохновения и праздника, но и выводов, идущих гораздо дальше.

Например, довольно парадоксальным кажется сочетание очевидного жизнелюбия автора с такими словами, сказанными от лица Времени: «Что-что, ты сказала, тобою любимо?/ Отлично, я с этим покончу на днях», или с заявлением о том, что для человека ни в чем не существует незыблемой надежной опоры. И с этим действительно сложно поспорить. Лариса Миллер не рисует картину в розовых тонах, иначе туда не вписались бы невольно возникающие вопросы о смысле жизни, о ее непредсказуемости, о том, что будет после нее, и несколько обреченно звучащие строки: «И другого нет у меня пути,/ Кроме как на свет до конца идти». Но обреченность – это своего рода принятие. Принятие жизни во всей ее полноте, во всех ее проявлениях дает автору шанс спокойнее и рациональнее к ним относиться, сознательно искать среди них что-то светлое и позитивное: «Я – крохобор. Я собираю счастья крохи./ Капель весенняя есть тоже пульс эпохи –/ То слишком медленный, то крайне учащенный./ Его нащупать может только посвященный».

Кто такой этот «посвященный», в чем его секрет? В сборнике часто встречаются стихотворения, выражающие впечатления от работ художников, обыгрывающие мысли кинокартин, но особенно много среди них тех, на которые автора вдохновили гении музыкального творчества. Для Ларисы Миллер это – «ангелы, птицы и дети», то есть существа легкие, неземные, обладающие непосредственностью и самоотдачей. И в то же время это люди, взявшие на себя огромную ответственность завладеть вниманием, нарушить тишину, поэтому каждый автор должен быть уверен, что его произведения «…способны соперничать с музыкой той тишины,/ Той бесценной, которой по воле твоей лишены». Каждое творенье художника – это не только кропотливая земная работа, но и «прозренья сладкий плод», загадочное, но истинное и гармоничное сочетание.

Сам мир, созданный Богом-поэтом, «срифмовавшим тьму и свет», представляет собой одно из таких творений, и этот факт объединяет природу художников с самим Богом, о несомненной вере в которого говорит многое в творчестве Ларисы Миллер. Где-то она обращается к нему напрямую, а где-то присутствие незримого духа только угадывается. Интересно то, что автор не сравнивает веру с предопределением, как это часто бывает, и в какой-то степени отдает в руки человека власть если не над событиями, то, по крайней мере, над своим отношением к ним. «…Сотворил Господь однажды/ Нет, не мир, а лишь сырец,/ Чтоб, томим духовной жаждой,/ Мир творил земной творец», – пишет она, и это, по сути, означает, что творение Бога предназначено людям, каждый из которых зачем-то нужен на этой земле. Зачем? – извечный вопрос, но, возможно, не стоит тратить силы на безрезультатные поиски ответов, когда можно удовольствоваться простой и очевидной данностью, что «…жизнь есть случай редкий и удобный/ Заняться тем, что нравится тебе».