0
2977
Газета Интернет-версия

13.04.2017 00:01:00

Главкнига чтение, изменившее жизнь

Ованес Азнаурян

Об авторе: Ованес Азнаурян, прозаик

Тэги: детство, книги, мировоззрение, вангог, контики, три мушкетера, камю, ницше, михаил булгаков, мастер и маргарита, леонардо да винчи, лермонтов, клод моне


Думаю, не буду оригинальным, если скажу, что всякая прочитанная книга в той или иной мере меняет нашу жизнь. Человек – как картина, и каждый новый мазок кисти преображает ее. Картина эта пишется всю жизнь, мазок за мазком, до самого конца, когда Художник вместо своей подписи, пишет имя человека: такой-то-такой, дата… Так что каждая книга – это новый мазок: то крупный, как у Моне и Ван-Гога, то крошечный, как точки у Сёра. И естественно: мазки детских книг крупнее. Недавно я писал о том, что каждая из прочитанных книг в детстве и отрочестве учила чему-то новому в буквальном смысле: строить вигвамы и плоты («Маленькие дикари», «Кон-Тики»), дружить («Три мушкетера», «Три товарища»), любить и понимать, что целую жизнь можно прожить за очень короткое время, всего за несколько дней («По ком звонит колокол»). Но изменившими жизнь хочется назвать именно те книги, которые стали откровением. Когда читаешь и немеешь от удивления, делаешь паузу, потому что не можешь совладать с волнением, изумлением и овладевающей тебя любовью к этой книге, как бы «продлеваешь» ее, потом снова набрасываешься на нее и уже читаешь до конца, не в силах больше остановиться, забыв про все на свете, и лишь грустишь, что осталось мало страниц, что вот-вот – и все… Из таких, пожалуй, назову следующие пять: «Мастер и Маргарита» Булгакова (почему-то сейчас принято говорить: «Ну, не впечатлила меня эта книга…»); «Муки радости» Стоуна; «Посторонний» Камю; «Так говорил Заратустра» Ницше; «Леонардо да Винчи» Мережковского.

Не знаю, почему именно эти книги стали для меня откровением, но я хорошо помню чувства и мысли, овладевшие мной, когда я их читал. Читал и понимал, что меняюсь с каждой новой страницей. И если, как бы в насмешку над самим собою, добавить шестую книгу, то это будет обязательно «Герой нашего времени» Лермонтова – самая первая. Изменившая. Помните, как у Чехова? «Не могу понять, – говорил он, – как мог он, будучи мальчиком, сделать это!» – то есть написать «Тамань». Вот и я не мог. И не могу до сих пор. Пожалуй, что так. 

Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Пашинян объявил себя освободителем

Пашинян объявил себя освободителем

Игорь Селезнёв

Власти Армении оказали беспрецедентное давление на оппозицию

0
1047
Белоруссия поможет БРИКС в сфере искусственного интеллекта

Белоруссия поможет БРИКС в сфере искусственного интеллекта

Дмитрий Тараторин

Минск борется с санкционным прессом на всех направлениях

0
917
Государство обещает снизить себестоимость отечественной продукции

Государство обещает снизить себестоимость отечественной продукции

Михаил Сергеев

Правительство признает спад производства в некоторых секторах промышленности

0
1021
Никитин представил в Госдуме совсем краткую программу

Никитин представил в Госдуме совсем краткую программу

Иван Родин

Депутаты единогласно утвердили министра транспорта после пяти вопросов

0
915

Другие новости