0
5774
Газета Печатная версия

22.12.2021 20:30:00

Между гением и талантом

Рro et contra Леонида Андреева

Геннадий Евграфов

Об авторе: Геннадий Рафаилович Гутман (псевдоним Геннадий Евграфов) – литератор, один из редакторов альманаха «Весть».

Тэги: леонид андреев, серебряный век, слава, блок, розанов, чуковский, горький, лев толстой, софья толстая, проститутки, смерть, революция


48-12-1480.jpg
Его громко ругали, но читали взахлеб.  Илья
Репин. Портрет писателя Л.Н. Андреева
на яхте. 1912. 
Тверская областная картинная галерея
Как художника я определяю себя так: где-то посередине между гением и талантом.

Леонид Андреев

Из «Дневника» (11 октября 1915 года)

Вселенский замах («Я хочу…»)

Свой первый рассказ «В холоде и золоте» он опубликовал в 1892 году в журнале «Звезда» (№ 16, 19 апреля). Рассказ был так же плох, как и журнал «Звезда», где его с улыбкой приняли после газеты «Неделя», из которой вернули с улыбкой. Почти через 20 лет, в 1910 году, в «Автобиографической справке» он напишет: «О писательстве задумался впервые лет семнадцати. К этому времени относится очень характерная запись в моем дневнике; в ней с удивительной правильностью… намечен тот литературный путь, которым я шел и иду поныне».

Речь идет о записи из раннего дневника от 1 августа 1891 года, впервые опубликованной в книге «S.O.S» («Atheneum – Феникс», 1994), многое из которой сбылось, и поэтому весьма важной для понимания всех рro et contra литературного пути, которым прошел Леонид Андреев: «…я хочу быть известным, хочу приобрести славу, хочу, чтобы мне удивлялись, чтобы преклонялись перед моим умом и талантом… Я хочу, чтобы в моем сочинении отразилась вся многовековая культура человечества, вся современная социальная, моральная… его жизнь. Я хочу на основании тысячелетнего опыта человечества… показать человеку, что ни он сам, ни жизнь его – ничего не стоят… Я хочу показать всю несостоятельность тех фикций, которыми человечество до сих пор поддерживало себя: Бог, нравственность, загробная жизнь, бессмертие души, общечеловеческое счастье, и равенство, и свобода… Я хочу быть апостолом самоуничтожения. Я хочу… чтобы человек бледнел от ужаса, читая мою книгу… чтобы она сводила людей с ума, чтобы они ненавидели, проклинали меня, но все-таки читали...»

Замах молодого писателя был вселенский, даже русские титаны – Толстой, Достоевский – так о себе не писали. Да и западные – Гете, Золя – тоже.

«Литературный хулиган» (брань и ругань)

«Хулиганом» его назвал некто Семен Высокий в газете «Крымское слово» в 1907 году. После рассказов «Стена» (1901), «Бездна», «В тумане» (оба – 1902) и «Тьма» (1907) русская критика пустилась во все тяжкие и стала бранить Андреева на чем свет стоит (он расценивал это как травлю). В 1908 году Корней Чуковский в книге «Леонид Андреев большой и маленький» в алфавитном порядке составил словарь ругательных эпитетов, которыми награждали автора «безнравственных сочинений». Приведу самые одиозные: «сумасшедший бред» – Скабичевский, «тупой Андреев» – Розанов, «малообразованный и претенциозный писатель» – Гиппиус.

В выражениях не стеснялись, старались как можно больнее ударить по раздражавшему общество писателю.

Что такое слава (от «гения» до «графомана»)

Своего он добился – стал известным писателем и всероссийскую славу обрел. Слава – это не только когда тобой восхищаются и возносят до небес. Слава – это и когда твое имя полощут на каждом углу, правда, тогда это называется скандальная слава. Такой славы у Андреева было предостаточно. Им восхищались – Александр Блок говорил: «Леонид Николаевич!.. Вы – гениальный писатель…» – и осыпали градом оскорблений: все тот же Семен Высокий в другой раз обозвал его «графоманом», Дмитрий Философов назвал «пошляком», Василий Розанов прозвал «Хлестаковым».

На разум, чувства и нервы читателя он воздействовал, хотя Толстой от андреевских «ужасов» не бледнел и говорил – он пугает, а мне не страшно. В зрелых своих произведениях пытался показать, что человек несчастен, смешон и жалок, как жалки его стремления к истине, к идеалу, к счастью, что вся его жизнь – с начала до конца один сплошной бессмысленный самообман.

Потешаясь над глупостью человечества – счастье, как равенство и свобода, недостижимы, – пытался доказать, что «только в смерти истина и справедливость, что вечно одно только «не быть» и все в мире сводится к одному, и это одно, вечное, неизбежное есть смерть», но единственное, что никогда не умирает, – так это человеческая глупость.

«Литературу я люблю до смерти!» (из письма любимой женщине)

Но «апостолом самоуничтожения» он не стал, хотя на самоубийство покушался в юности в 16 лет в Орле, когда однажды лег между рельсами, решая вопрос, есть ли провидение или нет. И в 20 лет в том же Орле, когда гимназистка Женечка Хлуденева встретила его объяснение в любви смехом (ничего более ужасного представить было нельзя, потому что для Андреева любовь составляла необходимое условие человеческого существования). Он запил и после «пьяной и безобразной жизни» (из дневника) вернулся в Петербург, а там разразилась еще одна душевная драма – расставание с первой любовью Зинаидой Сибилевой.

От дальнейших попыток свести счеты с жизнью русского Вертера спасла литература – через десять лет, уже будучи известным писателем, ей напишет: «…литературу я люблю до смерти!»

Горький и Андреев («святой» и «грешник»)

Они познакомятся в 1898 году. Знакомство обернется дружбой, но в скором времени перерастет в откровенную вражду.

Горького раздражал пессимизм Андреева – Андрееву претил неиссякаемый оптимизм Горького. Он ценил его ученость, но не терпел, когда Горький вставал в позу учителя – учеником Андреев быть не собирался. В одном из откровенных разговоров после совместного визита «на квартиру к девицам» (Горький не отпустил его одного) сказал своему товарищу, выступавшему в роли непорочного святого, что «лучше быть грешником, чем праведником, который не может домолиться до полной святости».

Они оба писали о Человеке (именно так – с большой буквы), но Человека понимали по-разному – Горький верил в его разум, Андреев говорил о глупости всего человечества. Оба искали истину, пытаясь ответить на вопрос, где она – в человеке или вне его. Горький считал, что в человеке, – Андреев сомневался.

Первая серьезная размолвка произошла в 1907 году после публикации рассказа «Тьма» – Горький счел рассказ «отвратительной и грязной вещью». Но окончательно их разведут не литературные или эстетические пристрастия, а Октябрь 17-го – «буревестник» свержение Временного правительства считал революцией, Андреев переворотом: «Это переворот – но переворот с ног на голову… Они – правительство России, власть. Они будут управлять Академией наук, университетами, издавать законы, они, безграмотные… Здесь – восстание тьмы против знания, глупости против ума… Нет, не могу».

48-12-2480.jpg
Проститутки – вечное вдохновение
для писателя.  Анри де Тулуз-Лотрек. 1894.
Женщина, подтягивающая свой чулок. 
Музей д’Орсе, Париж
Не только от любви до ненависти один шаг – от былой дружбы тоже. За год до смерти его мучили мысли о Горьком. В дневнике назовет его и «Новую жизнь», которую он издавал в 1917–1918 годах, «лицемерами, лжецами и погубителями». Задастся вопросом: неужели он «так и уйдет ненаказанным, неузнанным, неразоблаченным, «уважаемым»? И отвергнет, несмотря на то что жил в отчаянной бедности, предложение о продаже своих сочинений издательству «Всемирная литература». Пройдет всего 15 лет, и Горький, выступая с докладом на Первом съезде советских писателей, не преминет (вместе с Розановым и Арцыбашевым) пнуть своего бывшего товарища: «Леонид Андреев писал кошмарные рассказы и пьесы…» Очевидно, имея в виду рассказы «Стена», «Бездна», «Тьма», позабыв упомянуть социально-бытовые рассказы «У окна», «В подвале», «Ангелочек» и того же «Баргамота и Гараську». С которого началось их знакомство.

Между стеной и бездной (человек гол, беззащитен и одинок)

Художественный мир Андреева, который ошеломит литературный мир Петербурга в начале века, чье имя не один десяток лет не сходило со страниц газет и журналов, начнет складываться именно с «кошмарных» рассказов, написанных с преувеличенной экспрессией, гротеском, гиперболизмом и метафоричностью (которые станут отличительными чертами его стиля).

В этом мире человек гол, беззащитен, одинок и не может противостоять страданиям и ужасам жизни. В этом мире «зверь» в человеке зачастую побеждает человека. Человек, если и выбирается из подвала, то блуждает в тумане, мечется во тьме – упирается в стену, падает в бездну. Мир к человеку равнодушен и безучастен, в нем царствует хаос, связи между людьми разорваны. Человек не может справиться с абсурдом человеческого существования, выбравшись из одной ловушки, попадает в другую и все равно продолжает надеяться на чудо. Но чуда не происходит, и тогда надежды сменяются отчаянием. Он пытается сопротивляться, но все усилия тщетны – человек в художественной картине мира Андреева обречен.

Memento mori – помни о смерти – говорили древние римляне. Леонид Андреев помнил и писал о смерти в большинстве своих произведений. В которых жизнь, будь ты самый отъявленный грешник или самый праведный праведник – все равно всегда и для всех заканчивается одним и тем же – вырытой в земле ямой, то есть вечностью.

Символическую «Стену» – между старым миром и новым возведена стена, пребывающие в вечной ночи и воющие от отчаяния люди преодолеть ее не могут и вынуждены смириться с несправедливым устройством мира и собственным ничтожеством – не поняли.

Потрясшую всю читающую Россию «Бездну» – героиню рассказа насилуют бродяги, влюбленного в Зиночку студента Немовецкого избивают; очнувшись, он находит распластанную на земле еле дышащую спутницу, не в силах себя удержать, прижимается к ее губам… и тогда «черная бездна» поглощает его – встретили с гневом и негодованием, такого еще в русской литературе не было. И читатели, и критики рассказом были возмущены, ругали почем свет стоит, но читали. «Читают взасос, – писал Андреев Горькому 19 января 1902 года и радовался: – Номер из рук в руки передают, но ругают!! Ах, как ругают…»

«Фуй!..» (зачем это пишется?)

Толстой, прочитав рассказ, рассердился. Когда в беседе с журналистом «Биржевых ведомостей» (1902, 31 августа) речь зайдет об Андрееве, яснополянский отшельник воскликнет: «Ведь это ужас!.. Какая грязь!.. Чтобы юноша, любивший девушку, заставший ее в таком положении и сам полуизбитый, – чтобы он пошел на такую гнусность!.. Фуй!.. И к чему это все пишется?.. Зачем?..» (специально для Роскомнадзора: согласно Толковому словарю Ушакова фуй – междом. устар., означает порицание или презрение: фуй, как нехорошо. – Г.Е.).

На «зачем» старшего Льва Николаевича младший, прибегнув к мистификации, ответил письмом в редакцию газеты «Курьер» (1903, 6 марта) героя рассказа Немовецкого: «Все мы – звери и даже хуже… мы подлые звери...» Ницше, которым долгое время увлекался Андреев, в свое время говорил: «Во мне есть слова, которые… разрывают сердце Богу – я – rendez-vous опытов, проделываемых на высоте 60 000 футов на уровне человека».

Своими литературными опытами Андреев «разрывал» сердце читателя и шел до конца, вызывая обвинения со стороны людей, находившихся даже в разных лагерях.

Любовь к пороку (приговор Софьи Толстой)

После очередного скандала – публикации рассказа «В тумане» (1902), герой которого, болеющий «дурной болезнью», убивает проститутку во время внезапно вспыхнувшей ссоры и затем, осознав непоправимость содеянного, всаживает в себя нож – Софья Андреевна Толстая в негодующем порыве объединилась со скандальным критиком Виктором Бурениным, обвинившим Андреева в суворинском «Новом времени» в безнравственности. Буренин был известен не только своими скандальными статьями, но и по язвительной эпиграмме Дмитрия Минаева:

По Невскому бежит собака,

За ней Буренин, тих и мил.

Городовой, смотри, однако,

Чтоб он ее не укусил.

Графиня в 1903 году в том же «Новом времени» назовет его статью «прекрасной», противопоставит Андреева своему великому мужу и, в свою очередь, обвинит в том, что он любит наслаждаться «низостью явлений порочной человеческой жизни и этой любовью к пороку заражает неразвитую морально… читающую публику и молодежь…».

«Пустынею и кабаком была моя жизнь…» (признание невесте)

В 1903 году Андреев женился на Александре Велигорской, внучатой племяннице Тараса Шевченко. За несколько дней до свадьбы подарил невесте первый сборник своих рассказов, вышедший в «Знании», в котором обратился к ней с искренним и исповедальным посланием, которое впервые опубликовал в 1963 году в книге «Детство» Вадим Андреев и которое, как и запись из «Дневника», важно для понимания всех рro et contra его литературного пути: «Пустынею и кабаком была моя жизнь, и был я одинок и в самом себе не имел я друга… по ночам я думал о жизни и смерти, и боялся жизни и смерти, и не знал, чего больше хотел – жизни или смерти. Безгранично велик был мир, и я был один – больное тоскующее сердце, мутящийся ум и злая, бессильная воля. И приходили ко мне призраки… нелепые, чудовищные рожи… И я сжимался от ужаса жизни, одинокий среди ночи и людей… Уже близка была моя смерть. И я знаю… что та рука, которая водит сейчас пером, была бы в могиле – если бы не пришла твоя любовь… Бессилен и нищ мой язык. Я знаю много слов, какими говорят о горе, страхе и одиночестве, но еще не научился я говорить языком великой любви и великого счастья..»

«Кто я?» (не реалист и не символист)

Не было ни одного произведения Андреева, которое бы не вызывало ожесточенных споров в литературной печати. Будь то рассказ о русском Иове («Жизнь Василия Фивейского»), или о воскресшем Лазаре из Вифании («Елеазар», 1906), или о предателе Иуде («Иуда Искариот», 1907), или «Рассказ о семи повешенных» (1908). Об Андрееве писали от Горького до Мережковского – первый говорил, что считает его самым интересным писателем Европы и Америки, другой признавал, что по воздействию на умы читателей среди современных русских писателей равных ему нет. Такие признания от двух диаметрально противоположных людей и литераторов, бывших о себе весьма высокого мнения, дорогого стоили. Все пытались определить его место в литературе, причисляя то к реалистам, то к декадентам, то к мистикам, пытаясь втиснуть в какие-то узко очерченные рамки. Сам Андреев определял себя вне лагерей и течений. Не понимал и не принимал такого деления в литературе, оно казалось ему смешным.

В советские годы его вычеркнут из литературы – литературе соцреализма он был не нужен. Только в оттепель появится том его избранных произведений, а затем и сборник пьес. Из XXI века его можно назвать писателем, перевернувшим многие устоявшиеся понятия классической русской литературы, предвосхитившим французских экзистенциалистов, пытавшимся на русской почве в 20-х годах XX века дать ответ на вопросы человеческого существования, над которыми в 30–40-х годах будут биться Жан-Поль Сартр и Альбер Камю. И согласиться с беспощадной самооценкой: «Как художника я определяю себя так: где-то посередине между гением и талантом…»

Прощание с миром («Дневник сатаны»)

Незадолго до прихода к власти большевиков он из Петрограда уедет в свой дом в Ваммельсуу. В начале декабря Финляндия провозгласит независимость и отделится от России – Андреев окажется в эмиграции. Рериху напишет: «Все мои несчастья сводятся к одному – нет дома… Нет России, нет и творчества… Изгнанник трижды – из дома, из России и из творчества». Но он найдет в себе силы и создаст свой Апокалипсис – «Дневник сатаны», проникнутый мотивами грядущей катастрофы и неизбежности крушения старого мира. Попытается переосмыслить библейский сюжет – по Андрееву, пришествие Сатаны в образе человека уже состоялось (первоначальное название романа, оставшегося незаконченным, было «Вочеловечившийся Дьявол»). Это было его прощание с миром, с землей, где, перефразируя поэта и философа Владимира Соловьева, царят только время и смерть.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Пекин отрепетировал блокаду Тайваня

Пекин отрепетировал блокаду Тайваня

Владимир Скосырев

США призвали союзников в регионе быть начеку

0
1213
Суровые времена в суровом краю

Суровые времена в суровом краю

Леонид Бахревский

Новый поморский эпос, революция и интервенция

0
2032
Как США внесли вклад в "культурную революцию" в КНР

Как США внесли вклад в "культурную революцию" в КНР

Владимир Скосырев

Подстрекательница погромов китайской интеллигенции в 1960-х последние годы жизни провела в Америке

0
4133
"Независимая газета" попала под каток молдавской цензуры

"Независимая газета" попала под каток молдавской цензуры

Светлана Гамова

Причины, по которым в Кишиневе решили блокировать сайт российского издания, не уточняются

0
3739

Другие новости