Что осталось от Чехова

Чеховская Ялта…Михаил Беркос. Ялта зимой. 1892. Харьковский художественный музей

Неузнаваемой тропою

Что осталось от Чехова

В этой Ялте шумливой,

Вслед за новыми вехами

Над прибрежным заливом?

Что осталось от времени

С этой дамой с собачкой,

В недрах нового бремени,

Где и любят иначе?

Что осталось от Чехова,

От культуры сословий

За былыми успехами,

Отраженными в слове?

Что же сталось с романтикой,

Окружающей горы,

Где домами, как мантией,

Полускрыли просторы?

Что с Ауткой при Чехове,

Что с пролеткой с лошадкой,

Что же мы их проехали

В этом времени шатком?

Что же сталось с Тавридою

В обороте медали,

С бесконечной обидою

Озирающей дали?

И снова к Лиле Брик

И снова к Лиле Брик,

Понять ее желая,

А шум еще велик,

Стезя еще живая.

Но кто бы знал о ней,

Вся слава – связь с поэтом

Сквозь блеск чужих огней,

Горящих ярким светом.

Тень Эльзы Триоле,

Сестры ее в Париже,

Но многим на земле

Она с годами ближе.

Мой век ее застал,

Коллеги Лилю знали,

Пройдя за перевал,

Когда года в обвале.

Их влек ее наряд,

Где все второстепенно,

И все, что говорят,

Уходит постепенно.

Но шум еще велик,

Великим он и будет,

Живет на свете Брик,

Живут другие люди.

Память о Кавказе

Где вы, радужные выси

Невысоких, впрочем, гор,

Отошедший край – Тбилиси,

Растерявший чары взор?

Эпопеи павшей главы,

Цельной крепости портрет.

Крах болтов литой 

державы –

И бывалой дружбы нет.

Соловьев тбилисских трели,

Шалый плеск крутой Куры,

Где ты, близость Руставели,

И любой другой поры?

Где ты, память о Кавказе,

О собратьях, о друзьях,

Пали памятные связи,

Стынет горькая стезя.

Возвращение

У пульта цветного, в лесной

полосе Стоит соловей перед хором.

Прислушайтесь к свисту:

Все-все, все-все-все! –

Звучит его трель с перебором.

Здесь есть и солист, он стоит 

впереди,

Во фраке – певучей обнове,

И свист его льется из тонкой 

груди,

И сам дирижер наготове.

Здесь есть нота си, нота фа, 

нота соль,

И шорох в кустах, где кулиса,

У каждого здесь величавая 

роль:

Звучит перелет из Туниса.

Там, в Северной Африке, было 

тепло,

А здесь – и снега и метели,

Там время фривольно и плавно 

текло,

И вот соловьи прилетели.

И каждый здесь звуков певучих 

транжир,

Да это лишь только 

разминка,

А что там Тунис или, скажем, 

Алжир,

Там гул вдоль восточного 

рынка.

А здесь, в подмосковных 

и курских лесах,

Природа их душам родная,

И чуть не с рассвета звучит 

полоса

Лесного российского края.

Ночная днепровская песня

Достойны златого пера,

Высокой поэтики слова

Подлунные воды Днепра

Под слоем ночного покрова.

Уходит любая пора,

Приходят другие эпохи,

В безветрии воды Днепра

Лишь ведают тихие вздохи.

И в старой, и в новой поре

Течет он как будто по зонам.

Вы были в ночи на Днепре,

Под белым и сонным Херсоном?

Ах, как мы любуемся им,

В восторженной речи и молча,

Где сверху нам чудится дым,

А ниже – глубинная толща.

Над бледным, моим и твоим,

Над Господом данным нам 

свыше,

Мы вместе с Херсоном стоим

Над лунным Днепровским 

затишьем.

В нежданной тиши Москворечья

Колокол бьет, колокольня 

светлеет,

Чуть уплотняется ранняя 

хмарь.

Здесь, на глубинной московской 

аллее,

Время само обращается 

встарь.

*

С памятью дня обрываются 

нити,

В свете заката теряется 

тень,

Где ты, Москва, в пульсе ярких 

событий,

Разве ты был, будоражащий 

день?

*

Старая церковь в унылости 

красок,

Небо роняет скупые лучи.

Тишью окраин проходит 

Саврасов,

Там на холсте появились грачи.

И не поймешь в затихающей 

речи,

В том непокое обрывистых 

строк,

То ли здесь в давней тиши 

Москворечье,

То ли приволжский глухой 

уголок.

Дубровник

Двухэтажный город 

на холме

Из хорватской сказки или 

мифа,

Он и город даже не вполне,

А фрагмент кораллового рифа.

Словно Адриатикой со дна

Он на берег, в эту высь 

отброшен,

Над волной вздымается волна,

Вся во блеске сказочных 

горошин.

Есть ли дальше города-дворцы

На вершинах Загреба 

и Сплита,

Только сказка мчит во все 

концы,

Вовсе с жизнью нынешней 

не слита.

А Дубровник, он такой один,

Сразу и в реалии и в сказке,

С запада на город погляди –

Он как будто в чародейной 

маске.

Издали, с восточной стороны,

Не дворец, а залов анфилада,

Все вы в блестках сказочной 

страны,

Слитки югославского 

распада.