Кости, крест и Coca-Cola

Во время обряда похорон Костромы в деревне все становится с ног на голову. Шутилово, Нижегородская область, 1999 год.
Фото Валерия Нистратова

21 марта – 11 мая на Винзаводе проходит фотовыставка Валерия Нистратова «Лесостепь».

Когда размышляешь о различии документального и художественного фото, приходишь к выводу, что порой очень трудно провести между ними четкую грань. Кажется, что постоянно происходит взаимодействие, взаимоперетекание по принципу инь и ян. Документальное фото берет за основу реальность, но ее механическое копирование было бы неинтересно, поэтому мастер в любом случае пытается внести в творение свою идею, поймать и сконструировать детали изображения таким образом, чтобы вдохнуть в снимок красоту мысли. И вот тогда фото обретает художественную ценность. Обратное взаимодействие можно представить так: расставляя в студии модели, фотохудожник не подозревает, что спустя много лет его работы будут оценивать просто как исторический материал для характеристики эпохи.

При таком подходе творчество российского фотографа-документалиста Валерия Нистратова логично отнести к первому типу, и доказательством этому в полной мере послужит его уникальный проект «Лесостепь», сделанный на основе его путешествий по России и странам СНГ на протяжении 12 лет. По словам коллег, отправной точкой для создания полномасштабной картины жизни современной России стало обретение внутренней свободы. И произошло это не вдруг. В 1990 году он работал в штате газеты «За коммунизм», потом освещал для западных СМИ распад СССР, работал в горячих точках. Постепенно пришло осознание того, что творчество невозможно ограничить форматом издания. В 1993 году он стал свободным художником, работающим в социально-документальном жанре.

На выставке «Лесостепь» представлены 35 черно-белых снимков из недавно выпущенного одноименного альбома. География обширна и непредсказуема: Казань и Астрахань, Республика Марий Эл и табачные плантации Молдавии, городок Пучеж Ивановской области и деревня Шутилово – Нижегородской. Вот девочка с головой, покрытой платком, казалось бы, бежит от веселых и модных сверстниц. Марийские язычники приносят в жертву коров и гусей: огромные чаны, священник в «докторском» колпаке, серьезные бабки и мужички с похмелья. На другом фото – покосившийся кладбищенский крест, вдали – машина фирмы Coca-Cola, а на первом плане – кости разложившегося трупа собаки. Чем не образ для российской действительности?

Может быть, виной всему разброс этих пунктов на карте, может, бескрайние степи, а может, повседневная жизнь людей, сосредоточенных на своей ниве, но после просмотра выставки в душе вырастает ощущение необъятной и вечной «древнерусской тоски». И это не случайно. Как признается сам фотограф, проект имел серьезную философскую подоплеку. Почему «Лесостепь»? Потому что сознание русского человека раздвоено: с одной стороны, он блуждает в лесу, рассматривая и изучая его флору и фауну, с другой стороны, его постоянно одолевает желание покинуть это все и убежать на волю, в пампасы. Так, одним из инструментов для настройки мироощущения Нистратова стали идеи пассионарной теории этногенеза Льва Гумилева, в частности, мысль о двойственности сознания, расколотого между Европой и Азией.

Не случайны на выставке фотографии из Улан-Батора: они тоже внесли свою лепту в концепцию проекта. Как рассказал Валерий Нистратов, именно в Монголии его посетило настоящее ощущение России. Наблюдая быт и отношения между людьми, он вдруг увидел удивительное сходство этого народа с русскими людьми. Раньше татаро-монголы и русские жили бок о бок, фактически в одной стране. При Иване III, когда распадалась Орда, много татар крестилось в православную веру и перешло на службу русскому царю. Столь глубокое и долгое культурное взаимодействие не может не вызвать мысль об идентичности и слитности огромного евразийского пространства.

В странствиях Нистратова интересует мистика языческих обрядов. Помимо марийских жертвоприношений на выставке можно увидеть снимки из деревни Шутилово Нижегородской области, где изображен обряд похорон Костромы, с одной стороны, олицетворяющей символ плодородия, а с другой – силы потустороннего мира. Валерий Нистратов рассказал, что во время совершения этого обряда сознание жителей деревни изменяется по принципу карнавала: все становится с ног на голову. Деревенская бабушка в валенках и платочке, идущая по дороге, вдруг бросает лопату и начинает изображать шутовской припадок, дама важно расхаживает по улицам в ночной рубашке с зонтиком и в ластах. Глядя на это, понимаешь, почему фотограф не снимает город.