Владимир Мухин Убийство сотрудницы грозненского отделения правозащитного центра «Мемориал» Натальи Эстемировой вызвало значительный резонанс как в России, так и в мире. Президент Дмитрий Медведев, который за день до трагедии на встрече с и.о. президента Ингушетии Рашидом Гайсановым оценивал в радужных красках ситуацию в этой республике и в соседней Чечне, констатировал: «Очевидно, это умышленное убийство может быть связано с правозащитной деятельностью Натальи Эстемировой».
Данные Эстемировой о ситуации в Чечне и Ингушетии не раз в своих публикациях использовала «НГ» и другие СМИ. Чеченская правозащитница пыталась объективно отразить ситуацию с правами человека в республике, собирая и систематизируя негативные факты, связанные с нарушениями прав личности, пытками, казнями, похищениями и т.д. За несколько дней до гибели она заявила, что после отмены режима контртеррористической операции в Чечне резко увеличилось число исчезнувших людей. «НГ», кстати, единственная московская газета, которая об этом подробно написала. (см. номер от 13.07.09).
Глава «Мемориала» Олег Орлов фактически обвинил в смерти своей сотрудницы президента Чечни Рамзана Кадырова. «Я в принципе могу сказать, кто виновен в этой смерти, – заявил Орлов в интервью телеканалу Euronews. – Его зовут Рамзан Кадыров, а его должность – президент Чеченской Республики. Я знаю, что этот человек ненавидел Наташу Эстемирову, я знаю, что он неоднократно высказывался о ней лично крайне неодобрительно».
Чеченский лидер вчера заявил, что взял под личный контроль расследование убийства правозащитницы. «Организаторы и исполнители этого чудовищного преступления представляют обществу большую угрозу, чем террористы и ваххабиты, проливающие кровь тысяч невинных людей», – сказал Кадыров. Нечто подобное президент Чечни, заметим, говорил и после убийства в Москве Анны Политковской.
Дмитрий Медведев накануне потребовал от председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ Александра Бастрыкина провести объективное расследование преступления, направив в Чечню и Ингушетию лучших специалистов ведомства. Надо полагать, приказ будет выполнен. Другое дело, что шансов найти исполнителей преступления и уж тем более заказчика немного. По крайней мере не известны широкой общественности заказчики убийства ни Анны Политковской, ни адвоката Станислава Маркелова, ни многих десятков других людей, о которых рассказывала в том числе и Эстемирова.
Правозащитники во всем обвиняют власти, власти валят на боевиков, которые, мол, совершили убийство Эстемировой, чтобы дестабилизировать ситуацию в республике и подставить Рамзана Кадырова. Между тем в создавшейся ситуации возникают вопросы и иного характера.
Почему на приведенные Эстемировой факты похищений и убийств людей в Чечне правоохранительные структуры страны не реагировали раньше? Почему только после похищения и зверского убийства самой Эстемировой откомандированы в Чечню и Ингушетию лучшие сыщики из Москвы, чтобы начать расследование очередного громкого преступления? Неужели в Москве действительно верят успокоительным заявлениям чеченского руководства о том, что в республике «безопаснее, чем в любом другом регионе страны»? Если верят, значит, не владеют ситуацией, потому что сводки о различных ЧП в республике появляются регулярно. Если же не верят, то почему не предпринимаются соответствующие меры?
Когда недавно авторитетная международная организация Amnesty International опубликовала доклад о многочисленных нарушениях прав личности в Чечне, российский МИД отреагировал мгновенно, назвав доклад «тенденциозным, направленным на создание негативного ажиотажа вокруг ситуации с правами человека в России». Интересно, какие заявления сделают наши дипломаты сейчас, после гибели Эстемировой?!
О том, что на Российском Кавказе нет демократии, отсутствует гражданское общество и присутствуют элементы авторитаризма, сегодня говорят не только правозащитные организации, но и официальные структуры ряда государств. Мол, те, кто осмеливается встать против системы безнаказанности, существующей на Северном Кавказе, рискуют жизнью. Возможно, нашим властям сегодня лучше не опровергать подобные высказывания, а на деле доказывать оппонентам, что контроль за ситуацией на юге России у властей есть. А если этого контроля нет, надо честно это признать. И открыто спросить у общества, экспертов, может быть, даже (смирив гордыню) у мировых правозащитных организаций, как исправить ситуацию.
