Вадим Розин
Аристотель строит объекты, которые в современной философии науки называются идеальными.
Гравюра из книги: Lois Figuier. Vies Des Savants. Paris, 1872
Представляет принципиальный историко-научный и философский интерес с позиций методологических принципов проанализировать старт науки в античной культуре. И в частности, три источника науки: эмпирические знания, идеальные объекты, философские представления о познании, а также аристотелевский замысел первой концепции науки, главной идеей которой являлось понятие природы.
Преднаучное состояние
Основные современные концепции науки были созданы в предположении, что идеалом науки выступает естествознание. Именно поэтому наука сложилась только в новое время. В результате приходится делать вывод, что античная наука или гуманитарная и социальная науки – это только преднаучное состояние.
«Далеко не все исследователи, – пишет известный философ науки, доктор философских наук Елена Мамчур, – даже вообще признают, что по отношению, скажем, к античной натурфилософии можно применять термин «наука». Они считают, что наука началась лишь в Новое время и может вести отсчет своего существования только с XVII века. Вопрос этот спорный, во многом зависящий от определения. Но мы будем придерживаться точки зрения, согласно которой в античности, так же как и в Средние века, существовала наука или по крайней мере зачатки научного знания» (Мамчур М.А. Объективность науки и релятивизм: (К дискуссиям в современной эпистемологии). М.,2004. 239 с.).
Этой точке зрения (фактически методологии) автор противопоставляет другую. Следуя методологии, разработанной в Московском методологическом кружке (ММК), строение науки можно понять в том случае, если, во-первых, считать все основные типы науки (античную, естественную, техническую, гуманитарную, социальную) настоящими науками, а во-вторых, осуществить культурно-историческую реконструкцию науки.
Для автора общим местом выступает положение, что сложные явления, подобные науке (техника, образование, право, любовь, философия, эзотерика, мышление), представляют собой культурно-исторические образования. Чтобы понять их сущность и особенности, необходимо описать (реконструировать) их генезис. В этом отношении одно из главных направлений изучения науки состоит в анализе ее происхождения и основных этапов развития.
Если известный отечественный методолог Петр Щедровицкий говорил об естественно-историческом развитии, то автор, начав именно с этого представления, примерно через 10 лет стал писать о культурно-историческом развитии. Обдумывая, почему меня не удовлетворяет генезис математического мышления (именно на решение этой задачи его направил Щедровицкий), особенно, когда речь заходит о формировании греческой математики, я прихожу к мысли, что развитие науки дискретно, его характер резко меняется при смене культур.
Кроме того, можно предположить, что в последующих культурах развитие явления начинается заново, а само явление обновляется, несмотря на ассимиляцию каких-то предшествующих его составляющих. В результате приходится разводить понятия «развитие» и «становление».
Как правило, в ходе формирования новой культуры (или значимых изменений в сложившейся культуре) имеет место становление явления. Новое явление появляется как бы из ничего, хотя ему предшествуют определенные условия и предпосылки. Явление рождается в лоне культуры, но не из культуры (нельзя же, например, сказать, что рождение ребенка есть процесс развития матери, что последняя, подобно куколке, превращающейся в бабочку, переходит в ребенка).
Но когда явление уже сложилось, оно начинает развиваться под влиянием как внешних, так и внутренних факторов. Как правило, чтобы объяснить эволюцию изучаемого сложного явления, приходится анализировать несколько циклов его становления и развития. При этом самое первое становление можно назвать происхождением явления.
«Физика» Аристотеля
Реконструкция античной науки позволяет указать три источника античной науки: эмпирические знания, идеальные объекты, философское представление о познании.
В аристотелевской «Физике» нетрудно различить два разных типа работ.
Решая задачи, относящиеся к философской работе, Стагирит использует категории «сущность», «вещь», «форма», «возможность», «действительность», «способность», «качество», «количество», «состояние». С их помощью движение задается и определяется, во-первых, как переход вещей из возможного бытия в действительное, во-вторых, как совокупность качеств или состояний. К философской работе относится и обсуждение понятия бесконечности, а также разрешение апорий.
Например, в «Физике» Аристотель обсуждает апорию Зенона, который доказывал, что не существует движения, поскольку нельзя пройти любое расстояние, так как оно состоит из бесконечного количества хоть самых маленьких отрезков и, следовательно, требует бесконечного времени, а в бесконечное время ничто пройдено быть не может.
Стагирит, подобно современному методологу, анализирует не сущность движения, а то, каким образом Зенон рассуждает, как он мыслит движение. Аристотель обращает внимание на то, что движение у Зенона задается (описывается) с помощью двух понятий – времени и пути, которые операционально устроены по-разному. Так, время измеряется натуральным рядом чисел, а путь Зенон изображает отрезком, который делит до бесконечности.
Чтобы снять противоречие, Аристотель предлагает изменить понятие времени, представить время тоже отрезком и делить до бесконечности (что было для того времени революционным); в этом случае, как он пишет, бесконечность пути будет соответствовать бесконечности времени, следовательно, расстояние будет проходимым.
В той части «Физики», которую можно отнести к научной, можно различить два типа средств. С одной стороны, Аристотель в «Физике» использует эмпирические знания, полученные на реальных объектах (вещах) в ходе измерений или наблюдений. Например, такие: при равномерном движении в равные времена проходятся примерно равные расстояния, тяжелые тела падают быстрее, чем легкие, совсем легкие стремятся вверх, тела двигаются в том случае, если к ним прикладывается сила, но брошенный камень или планеты на небе почему-то двигаются сами.
С другой стороны, Аристотель строит объекты, которые в современной философии науки, называются идеальными. Идеальные они не потому, что совершенные в некотором отношении, а поскольку философ или ученый, давая определения этим объектам, приписывает им нужные свойства. Другими словами, эти объекты конструктивные. Можно показать, что идеальные объекты, начиная с Платона, наделяются тремя основными характеристиками: они позволяют рассуждать или доказывать без противоречий, решить стоящую перед философом или ученым проблему, осмыслить и упорядочить эмпирические знания.
В «Физике» Аристотель строит такой ряд идеальных объектов: равномерное и неравномерное движение, естественное и насильственное движение и движение планет на небе. Вот, например, характеристики двух последних.
«Под естественным, – пишет отечественный историк Матвей Гуковский, – понимается движение, происходящее без воздействия какой-либо силы; по классической аристотелевской концепции оно вызвано врожденным всем сущему стремлением к своему месту, той точке, в которой сосредоточена как бы вся сущность стихии, из которой состоит данное тело. Движение, вообще говоря, может происходить по всем направлениям, но движение естественное может происходить только в одном направлении, определяемом для расположенной в пространстве телесной точки линией, соединяющей эту точку с центром мира, или, что то же самое, с центром земли» (Гуковский М.А. Механика Леонардо да Винчи. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947. 815 с.).
Свойства движения планет тоже не могли быть получены из обобщения эмпирических наблюдений. Объясняя причину безостановочного движения небесных тел, Аристотель вводит конструкт «перводвигателя», приписывая ему свойства «живого разума» (божества), мысль которого и есть причина вечного движения неба.
Итак, идеальные объекты в «Физике» создаются таким образом, чтобы, с одной стороны, можно было мыслить непротиворечиво, с другой – осмыслить и организовать в своеобразную систему эмпирические знания. По сути, оба эти требования относятся уже к третьему источнику; отступим во времени назад и посмотрим, как он мог сложиться.
Третий источник – рассуждения
Предтечей философских и научных размышлений и доказательств выступил новый способ получения знаний в рассуждениях, относящийся примерно к VII–VI векам до н.э. В рассуждениях одни, новые знания получаются на основе других, уже известных знаний в мыслительной деятельности индивида. В отличие от опытных знаний и мифологических, полученных на схемах, новый способ получения знаний выглядел очень эффективным и оперативным. Поэтому он быстро завоевал умы античной личности, которая в этот период формировалась.
Но скоро выяснилось, что рассуждения позволяют получить знания как соответствующие опыту и практике, так и противоречащие им. Например, все та же апория Зенона.
Одни греки, софисты, расценили эту ситуацию как нормальную и, более того, стали утверждать, что мир устроен соответственно, то есть противоречиво. Другие, элеаты, расценили ее как совершенно ненормальную, невозможную. Напротив, утверждали они устами Парменида, мир непротиворечив (целостен), а знания обусловлены не способностями рассуждающего, как провозглашал Протагор («человек есть мера всех вещей, как существующих, так и несуществующих»), а именно единым и непротиворечивым строением мира. В известной поэме «О природе» Парменида читаем:
Сразу со всех сторон,
как тело круглого шара
Вкруг середины всегда
равновесного, ибо не нужно
Быть ему ни с какой стороны
ни больше, ни меньше.
Ибо Небытного нет,
чтоб сдержать его в этом стремленье,
Так же, как Бытного нет,
чтобы сделалось больше
иль меньше.
Бытное там или здесь:
оно везде нерушимо,
Всюду равно себе, едино
в сужденном пределе.
С современной точки зрения это была настоящая программа построения знаний с помощью рассуждений. Однако знаний, полученных без противоречий и с опорой на мир, не обычный, в котором, конечно, есть много чего, в том числе и противоречия, а мир идеальный, сконструированный.
Первый шаг в реализации этой программы сделал Сократ, заметивший, что в софистических рассуждениях меняются свойства предметов. Это и есть источник противоречий, решил Сократ и предложил определять предметы, о которых идет рассуждение, и дальше, строя рассуждение, придерживаться этих определений.
Практика построения определений была принята и стала быстро распространяться. Именно эта практика повлекла за собой построение идеальных объектов. Почти сразу возник принципиальный вопрос: в каких отношениях находятся между собой реальные и идеальные объекты (вещи и их определения)?
Второй шаг принадлежал Платону. Он назвал идеальные объекты идеями и нагрузил их дополнительными свойствами. Именно идеи есть основная реальность, а вещи существуют по приобщению к идеям; дом идей – небо и боги, идеи причастны благу и порядку, они непротиворечивы. В «Пармениде» Платон пишет, что «не допуская постоянно тождественной себе идеи каждой из существующих вещей, человек не найдет, куда направить мысль, и тем самым уничтожит саму возможность рассуждений».
Это и был третий контекст, в котором рождалась наука и ее объекты. Первый – эмпирический: наблюдения разных случаев движения тел. Второй контекст – конструирование идеальных объектов. Третий контекст – философский, его можно назвать эпистемологическим: формирование греческого мышления с требованиями непротиворечивости и доказательности знаний. Именно он потребовал создания идеальных объектов.
Идея изучения природы
Аристотель сначала принимает платоновскую трактовку идеальных объектов, но впоследствии ее отрицает. «Теория относительно идей, – пишет Стагирит в «Метафизике», – получилась у высказывающих ее вследствие того, что они насчет истины прониклись гераклитовскими взглядами, согласно которым все чувственные вещи находятся в постоянном течении; поэтому если знание и разумная мысль будут иметь какой-нибудь предмет, то должны существовать другие реальности, пребывающие за пределами чувственности: о вещах текучих знания не бывает».
Здесь тонкий момент, который, на мой взгляд, Аристотель не учел в своей критике платоновских идей. Да, идеальные объекты задаются определениями и конструктивны. В этом отношении Стагирит прав, указывая, что идеи – это не вещи, а продукт деятельности человека. Но идеальные объекты одновременно проецируются в обычный мир, заменяя в рамках мышления (это, по Аристотелю, непротиворечивые рассуждения и доказательства) вещи.
Этот ход может показаться незаконным, но на нем стоит человек и культура: мы видим и понимаем мир не как «вещь в себе», а посредством знаков, языка, схем, то есть конструкций нашей деятельности. Конечно, эти конструкции не случайны, происходит их отбор, обусловленный конкуренцией и опытом (они должны обеспечивать решение проблем, быть понятными для пользователей). Вошедшие в культуру конструкции деятельности человека и образуют мир, в котором живет и действует человек. Соответственно, идеальные объекты – не только конструкции деятельности, но и понимаются в рамках мышления как объекты более подлинные, чем вещи.
Тем не менее именно Стагирит делает третий шаг в реализации программы Парменида. Во-первых, он продолжает и завершает линию Сократа по нормированию рассуждений. Кроме определений Аристотель предлагает целый ряд других положений, сведенных в «Категориях», «Аналитиках» и «Метафизике» в систему правил и категорий, позволяющих достаточно эффективно рассуждать без противоречий. Во-вторых, назвав идеальные объекты «сущностями», Аристотель переводит сущности с неба, куда их в качестве идей поместил Платон, на землю и утверждает, что сущности в статусе «первых сущностей» совпадают с единичными вещами.
Этот ход понадобился Стагириту, чтобы при построении идеальных объектов учитывать особенности реальных объектов (вещей), тем самым реальность не проектировалась, как это делал Платон, а моделировалась, исследовалась. Здесь, правда, таилась и опасность больше, чем нужно, подчинить конструирование идеальных объектов эмпирическим соображениям (индукции). Что отчасти и произошло, ведь известно, что ряд закономерностей движения Аристотель установил путем наблюдений.
Я предполагаю, что именно подобные кейсы позволили Стагириту выйти на решение вопроса о реальности идеальных объектов. Такой реальностью Аристотель объявляет природу, приписывая ей четыре основные характеристики (свойства).
Первое, в отличие от практического действия, обязательно предполагающего субъекта, природные движения (Стагирит говорит: действия «по природе») совершаются сами собой, без участия человека, они, как говорит Аристотель, естественные (падение тела, разрушение, старение, рождение и пр.).
Второе, природные движения образуют сущность и причину явлений; таким способом Аристотель надеялся определять строение и особенности природных движений.
Третье, практическое действие только в том случае будет успешным (эффективным), то есть получится то, что замышлялось, если оно совершается на волне естественного движения, в противном же случае оно будет неудачным.
Четвертое. Поскольку первая сущность у Аристотеля совпадает с единичными вещами, постольку в природу Стагирит включает реальные объекты и эмпирические знания. Последнее позволяло строить идеальные объекты, учитывая эмпирию. Но одновременно в ряде случаев создавало проблему – вело к незаконному отождествлению идеальных объектов с реальными, к преувеличению значения чувственного восприятия и индукции.
Намеченная Аристотелем поистине замечательная конструкция действия, опирающегося на знание и мышление, предполагала, правда, что знания естественных изменений, полученные в познании, позволяют понять, как строить практические операции. В данном случае если тепло есть равномерность, то предполагается, что неравномерность устраняется действием нагревания. Но всегда ли это так? В ряде случаев – да. Например, анализ античной практики, которая стала ориентироваться на аристотелевское решение и конструкцию практического действия, показывает, что были по меньшей мере три области, где знания отношений, полученных в научном рассуждении, действительно позволяли найти это последнее звено и затем построить практическое действие, дающее нужный эффект. Это геодезическая практика, изготовление орудий, основанных на действии рычага, и определение устойчивости кораблей в кораблестроении.
Но значительно больше было других случаев, когда знания естественных изменений не могли быть рассмотрены как модель реальных отношений в вещах. Например, Аристотель утверждал, что тела падают тем быстрее, чем больше весят, однако сегодня мы знаем, что это не так. Он же говорил, что нагревание ведет к выздоровлению, но в каких случаях? Известно, что во многих случаях нагревание усугубляет заболевание. Хотя Аристотель и различил естественное изменение форм (то, что происходит по природе) и создание вещей, он не мог понять, каким образом они связаны.
Схемы и модели
Почему же именно Аристотель сформулировал замысел построения науки?
Во-первых, поскольку Стагирит перевел познание с неба на землю и связал в понятии «первой сущности» идеальные объекты с единичными вещами, постольку он направил познание на описание земных явлений и, как следствие, указал на необходимость учитывать и осмыслять эмпирические знания (потом их стали называть фактами).
Во-вторых, введя понятие природы и связав ее сущность с причинами, Стагирит потребовал не просто получать знания о явлениях, но строить их с опорой на категории и логические правила. Но это означало, что подобные знания (эпистемы) относятся не к вещам (явлениям), а к идеальным объектам, которые еще нужно было построить с опорой на данные правила и категории.
В-третьих, так как понятие природы вводилось, чтобы определить эффективное практическое действие, эпистемы с точки зрения современной эпистемологии задавались как модели, а не схемы.
Схемы вводятся (изобретаются) с целью разрешения проблем, стоящих перед философом или ученым, они задают новую реальность и понимание, а также позволяют по-новому действовать. А моделирование, во-первых, предполагает наличие своего объекта (у Аристотеля – природы), во-вторых, возможность знание, полученное на модели, перенести на моделируемый объект. Например, знание, полученное в мышлении, приписать вещи, скажем, равномерность – здоровью, а неравномерность – болезни.
Наука, по Аристотелю, и во многом дальше понималась именно как знание о природе, знание логически выверенное, относимое к идеальным объектам, и знание модельное в отношении к практике.
