Как поле боя не превратилось в рынок

Две страны, где исповедуют мирную религию – буддизм, не могут решить пограничный спор миром.

В конце 1980-х годов премьер-министр Таиланда Чатичая Чунхавана выдвинул концепцию превращения Индокитая из поля боя в рынок. Регион, испытавший на себе все ужасы войны, начал трансформацию в зону сотрудничества, торговли и процветания. Казалось, что уроки прошлого усвоены, а ужас войны больше не охватит эти территории, уступив место взаимной выгоде и интеграции. Однако история распорядилась иначе. Несмотря на многообещающие начинания и годы взаимовыгодного сотрудничества, территориальные споры и политические амбиции вновь возобладали над экономической целесообразностью, приведя к новому витку насилия в 2025 году, который показал хрупкость мира в этом стратегически важном регионе Юго-Восточной Азии.

Огонь разногласий вновь вспыхнул на границе Камбоджи и Таиланда 24 июля 2025 года, после инцидента с подрывом тайского солдата на мине, который Таиланд расценил как нарушение своего суверенитета. Столкновения быстро переросли в полномасштабные боевые действия с применением артиллерии, ракетных установок и авиации. Обе стороны обвиняли друг друга в атаках на гражданские объекты, храмы и больницы, что привело к значительным жертвам и массовой эвакуации населения. Под давлением международного сообщества 28 июля стороны согласились на немедленное прекращение огня, который тем не менее не утих после договоренностей.

31 июля тайские военные подразделения вторглись на территорию ряда приграничных деревень, населенных преимущественно камбоджийцами. Жителям был предъявлен ультиматум, и на сборы им отвели всего 20 минут, чтобы покинуть свои дома. После истечения этого срока военные провели линию, фактически разделившую деревни на части, и приступили к установке заграждений из колючей проволоки и систем видеонаблюдения, чтобы усилить контроль над вновь установленной границей.

Следы от пуль и осколков на стенах древнего храма.

До конфликта Таиланд был ближайшим и логистически наиболее удобным рынком сбыта для производителей северо-западных провинций. Теперь эта дверь захлопнулась. Вьетнамские торговцы, оперативно занявшие освободившуюся нишу, предлагают за продукцию на 20–30% меньше, чем таиландские партнеры. Эта вынужденная переконфигурация цепочек поставок усиливает и без того растущую зависимость камбоджийского аграрного сектора от Вьетнама, который в 2024 году и так поглотил 63% экспорта сельскохозяйственного сырья страны.

Кризис также усугубляется ростом затрат. Срыв поставок удобрений из Таиланда, которые покрывали четверть рынка, привел к их дефициту и резкому росту цен. Этим умело воспользовались вьетнамские производители, уже контролирующие половину рынка удобрений Камбоджи. Теперь фермеры больше платят за то, чтобы вырастить урожай, и меньше получают за его продажу.

Такой двойной удар – рост издержек и падение доходов – напрямую угрожает финансовой стабильности сельских районов, где большинство населения зависит от аграрного сектора. В провинции Бантейментей доля занятых в нем составляет 63,7%, а в Оддарментей достигает 76,9%. Многие хозяйства живут в долг, и среднее отношение долга к доходу составляет 45–50%. Снижение прибыли может вогнать тысячи семей в долговую яму, из которой будет выбраться крайне сложно.

Проблема усугубляется тем фактом, что 187 тыс. га в этих провинциях, или 14% их территорий, все еще засорены неразорвавшимися боеприпасами и находятся в оцеплении, что вовсе ставит под вопрос возможность возвращения на поля, сбора и продажи урожая. По меньшей мере потенциальные убытки могут составить 200 млн долл.

Камбоджийские дети, вывезенные из района боевых действий. Фото автора

Мигранты не жаловались на какую-либо дискриминацию со стороны тайских работодателей, даже, наоборот, отмечали хорошее отношение. Это молчание может объясняться заинтересованностью в сохранении будущих трудовых отношений, а также пониманием, что причиной кризиса стали внезапные действия военных, а не целенаправленная политика. Таким образом, хотя внезапный отъезд и нанес экономический ущерб обеим сторонам, он не привел к обострению межнациональной розни.

Многие мигранты были размещены во временных лагерях. Несмотря на потерю заработка, долговую нагрузку и порой критическое финансовое положение, большинство из них не ищут новую работу внутри страны, что создает дополнительную нагрузку на систему социальной поддержки и усугубляет экономические последствия кризиса.

Затих шумевший многолюдный туристический поток. Некогда оживленный и бурлящий Пойпет, крупнейший и самый загруженный пограничный переход между Камбоджей и Таиландом, погрузился в глубокий сон. Рынок, где торговцы продавали кампотский перец, пальмовый сахар, шелковые шарфы и резные статуэтки, теперь больше напоминает склад забытых надежд.

В послековидные времена Таиланд стал крупнейшим поставщиком туристов на рынок Камбоджи. Тайские туроператоры выстроили успешный бизнес по продаже туров в Ангкор Ват из Бангкока, Паттайи и других курортов страны. Эти турпакеты сформировали стабильный и критически важный поток доходов в рамках региональной туристической цепочки создания стоимости, поэтому их внезапное прекращение стало ощутимой потерей для обеих сторон. В результате Камбоджа столкнулась с резким спадом числа посетителей. В июле 2025 года турпоток сократился почти на 40% в годовом исчислении, что нанесло тяжелый удар по доходам и занятости местного населения, для которого туризм стал неотъемлемой частью жизни.

Яркий лозунг 1980-х о «превращении поля боя в рынок» теперь звучит как горькая ирония. Рынки закрыты, дороги перекрыты, сотни тысяч людей переселены. Хрупкий мир, строившийся десятилетиями, рассыпался за несколько недель, обнажив старые не зажившие раны и доказав, что экономическая целесообразность бессильна перед лицом национализма и памяти о былых обидах. А простые люди, как и всегда, расплачиваются за это своими домами, своими полями и своим будущим. 

Москва-Таиланд