Вера Цветкова
Времена меняются, если им позволяют, считает Гордон
Фото Руслана Рощупкина
Летнее телевизионное затишье нарушила премьера Первого канала – программа «Гордон Кихот», в которой известный ведущий Александр Гордон вступает в интеллектуальный бой с не менее известными личностями, чье творчество считает преступлением с этической, эстетической или нравственной точки зрения.
– Александр, я когда-то слышала о готовящемся проекте «Гордон Жуан»: вроде бы тогда вы не сошлись в оплате с ОРТ, и дело заглохло. Нынешний «Гордон Кихот» – трансформация того проекта?
– Годы идут. Я не готов предстать перед телезрителем престарелым Дон Жуаном, престарелым идальго – в самый раз.
– Излишне спрашивать у главного умника отечественного телевидения, кто придумал формат передачи?
– Прослыть главным умником отечественного телевидения при его нынешнем уровне – отнюдь не сложная задача. Формат придумал я.
– В премьерном выпуске вы воевали с писателем Сергеем Минаевым. Обстановка в студии быстро накалялась – вы сохраняли хладнокровие. Это сверхзадача?
– Бывало, я терял самообладание и срывался на крик (записано девять выпусков), к примеру, на передаче с Виктором Ерофеевым. С Минаевым у меня случился мандраж – я увидел, что он еще более обтекаемый, чем я предполагал, гладкий, как колобок – некуда воткнуться. В какой-то момент он все же раскрылся. «Плохой книги нельзя продать 600 тысяч экземпляров!» – да с точностью до наоборот. Понятие «успешный автор» означает в наши дни «плохой писатель».
– Минаев, Шуфутинский, Ксения Собчак укладываются в ряд, но с какого боку тут затесался писатель Ерофеев?
– Громогласно заявлял с экрана и заявляю со страниц вашей газеты – «Гордон Кихот» самая необъективная передача на ТВ. Кандидатами на «чудовища» и «ветряные мельницы» становятся люди, которые в моем понимании двоятся. Ерофеева я считаю типичным перерожденцем. В 92-м году в своей статье он похоронил отечественную словесность, обвинив ее в корыстолюбии и прочих грехах. А его письмо Брежневу в более ранние времена? Теперь он респектабельный защитник либеральных ценностей. Далеко не глупую Ксюшу Собчак я спросил, как она сосуществует с этими одноклеточными в «Доме-2». Вместо того чтобы защищать своих ребят, она их сразу сдала. Оказывается, «Дом-2» для нее – бюджетообразующая передача, планктон, которым она питается. Мавроди, герой второго выпуска, был приглашен не как автор пирамид, а как писатель – его книгу «Искушение» я прочел с удовольствием (в отличие от «The телки» Минаева, гадости, с моей точки зрения, но не с точки зрения издателей). Он себя считает посланником небес (или не небес, но посланником), слово «искушение» – главное в его жизни, слово «покаяние» в его лексиконе отсутствует. «Хор Турецкого» – профессионалы, трудяги, а какие голоса! Основатель и руководитель хора Михаил Турецкий говорит, что музыка в состоянии преобразить даже диких зверей – и с удовольствием позирует для фотосессии в своем «Ролс-Ройсе». О вкусах не спорят, но о них говорят – вот я и говорю, что у Миши чудовищный вкус.
– Да вы затеяли перессориться со всем миром! Что все-таки главное в передаче?
– Мое любимое выражение «Влез на табуретку – так выслушай все!». Главное – защита идеалов юности. Присутствующим в студии я все время задаю вопрос «Зачем?». На вопрос «Кто виноват (что мир населяют чудовища)?» отвечаю: виноват я, надо было раньше подымать волну. А на вопрос «Что делать?» предполагается отвечать со зрителем вместе. Сообща соображать на примере приглашенных «чудовищ», как мы дошли до жизни такой.
– Цитирую Минаева: «У вас, Гордон, мессианство на лице». А вы не думали о том, что создаете дополнительный пиар нелюбимым вами персонажам?
– Это манок для них. Мы сознательно идем на потери. И драматургически, и смыслово в проекте заложено пораженчество. Такая нелепая война: я и мои сторонники после драки машем кулаками. Казалось бы, здравый смысл диктует построить себе башню из слоновой кости – если уж такое неприятие окружающей действительности. Но я не могу молчать – надо же подумать и о детях. О людях, которым меньше повезло в этой жизни┘ Я обратил внимание, что в каждой передаче рефреном с противной стороны звучит: «Мы – успешные, вы нам завидуете, ваше время ушло». Это правда, они успешны в плане продажи себя.
– «Вам не остановить время» – как говорит молодой нацист старому интеллигенту в одной немецкой пьесе 30-х годов прошлого столетия.
– «Времена меняются если им давать меняться» – как говорит героиня другой немецкой пьесы. Я в чем вижу опасность: большинство народонаселения считают, что они – первые, кто живет на этой земле. Хочется им сказать, что не все так безоблачно, что и до них жили, страдали и нарабатывали нравственный опыт другие люди. Но тут приходят опасные утешители: скругляют, упрощают, разжевывают┘ Условно говоря, запихивают всю мировую культуру в комиксы.
– Я так понимаю, не все соглашаются идти к вам в «чудовища»?
– Отказался, и даже дважды, мотивируя тем, что у него эксклюзив с НТВ, Владимир Соловьев. Хотелось хоть как-то избыть свой грех – ведь это я его привел на телевидение. Он очень талантливый человек, но куда его нынче снесло с его талантами┘ А в принципе можно и без присутствия человека обойтись, поставив его портрет.
– Ну нет – атмосфера высокого штиля изменится на атмосферу судилища – портрет же не может ответить, хорош будет Рыцарь печального образа!
– Так это же Кихот нашего разлива. Больше всего мне не хотелось бы быть в этом проекте беленьким, чистеньким и пушистеньким. Говорю же – я свожу личные счеты благодаря возможностям Первого канала.
– Выглядите вы точно не беленьким: в чем это вы выходите к публике – не то халат кладовщика, не то побитый молью плащик?
– Я это называю форменной одеждой ассенизатора. Появлюсь и в другом наряде, но тоже куцем – чтобы мои противники и визуально побеждали.
– Вам приписывают высказывание «Телевидение – это большая помойка, по которой бегают крысы». Ваше?..
– Не мое, хотя я и впрямь считаю, что телевидение – жанр низкий, и отношусь к нему как к достойному заработку. Будучи внутри, я понимаю его возможности: оно не в силах изменить человека, но может поменять его образ жизни, рассказывая, что лучше, что хуже. У производителей телевизионного продукта должна быть какая-то договоренность – надо хотя бы, как во всем мире, ставить маркировку на программы. Не всегда ведь рука успевает переключить.
