Григорий Заславский Главная новость минувшей недели – переезд Международного конкурса имени Чайковского в Петербург. Сейчас говорят про «половину» – по информации корреспондента «НГ», в Москве оставят только вокалистов. Но официально Валерий Гергиев, возглавляющий оргкомитет, говорит о переезде в Северную столицу состязаний по двум из четырех дисциплин (скрипка, фортепьяно, сольное пение, виолончель). Официальное объяснение – опасения, связанные с реставрацией Большого зала консерватории. В этом самом месте «показания», правда, расходятся. Гергиев признался, что потратил много сил на возведение второй сцены Мариинки и теперь не верит, что «какой-либо проект может продвигаться с хорошей скоростью, но при этом опираться на госбюджет». Ректор Московской консерватории Александр Соколов уверяет, что реставрация Большого зала завершится в срок. Гергиев настаивает на том, что уровню конкурса в Петербурге соответствуют залы Филармонии и концертный зал Мариинский.
Очень странный аргумент. Имея в виду, что до сих пор самые известные – по конкурсу Чайковского – шаги Гергиева были связаны с приглашением к сотрудничеству известного американского концертного менеджера Ричарда Родзинского и пианиста Вана Клиберна, можно было и вовсе перенести конкурс в Америку – там с хорошими залами дела обстоят не так проблематично. Но и в Москве хорошие залы есть.
Еще – пусть и давнее, но не покидающее сильное впечатление. Третьяковская галерея решила завершить выставочный сезон встречей руководства с журналистами. Часа полтора гендиректор галереи Ирина Лебедева рассказывала и показывала новых своих замов и просто руководителей «направлений». Надо признать: по части кадров за год директорства Лебедевой музей заметно изменил лицо. Среди новых – много молодых мужчин. Мужчины в музейной среде вообще редкость, а тут еще все такие бодрые, крепкие, без той почти благообразности и христианской покорности, какая часто светится в лицах музейных работников – посмотришь на них, и кажется, будто только что вышли из храма. Эти больше похожи на военных, и если к музейной работе отнесутся, как к ратному подвигу, пусть и невидному (есть же такая профессия – боец невидимого фронта!), так дела Третьяковки, конечно, пойдут еще лучше.
Ждем других перемен. Многие новички работают в галерее уже без малого год, другие – полгода, но со стороны эти самые другие перемены все еще не заметны. Понятно, что строительство нового корпуса – на выделенной площадке вблизи Лаврушинского, так быстро не сладится, но есть какие-то моменты, решить которые, кажется, проще.
Скажем, коллега поднял вопрос, давно уж назревший: в Третьяковке переживают, что посетителей на Крымском Валу меньше, чем хотелось и чем могло бы. Очевидный выход – единый билет на две территории. В ближайшее время таких не будет. Ссылаются на законодательные барьеры. Наверняка их возможно преодолеть. В данном случае, поскольку речь – об одной организации.
Еще проще: извещать не только об открытии выставок, но и об их закрытии, что всегда подстегивает интерес. Не делают этого в Третьяковке... Ирина Лебедева много раз за время этой встречи сказала о новом мышлении как о необходимом условии для всех своих подчиненных. Но таковое обычно проявляется быстро. И становится заметно для окружающих (работа же у музея публичная). Пока что все интересное, что связано с новыми выставками, немного отличается от того, что собиралась делать Ирина Лебедева после своего назначения год назад (выставка Гора Чахала – из таких, ожидаемых проектов). Так что о «новом лице» галереи, имея в виду новых лиц, пока что определенного ничего не скажешь.
О том, что будет со зданием на Крымском, ничего нового узнать не удалось. Впрочем, нет, удалось. Вкладывать деньги – чтобы поставить там лифты для посетителей, – музей не собирается: в это здание мы деньги вкладывать не будем, решительно заявила Ирина Лебедева.
