«Жена Цезаря вне подозрений»
Уважаемая госпожа Виноградова!
Прочитав Вашу статью от 06.09.13 в «Независимой газете», корреспондентом которой Вы являетесь, считаю необходимым публично выразить Вам свое мнение, так как считаю Вашу статью несправедливо предвзятой и даже в чем-то ангажированной и оскорбительной как для меня, так и для большого коллектива Восточно-Европейского Антикварного Дома и Национального института независимой экспертизы (НИНЭ). Я, конечно, понимаю, что причина такого немотивированно озлобленного отношения кроется в том, что Ваш муж, как Вы сами публично заявили, является арт-дилером. Но разве это основание выражать на страницах такого уважаемого издания, как «Независимая газета», Ваше личное и неприкрыто предвзятое мнение? Тон Вашей статьи унизительный и оскорбительный.
Теперь по сути!
В Национальном институте независимой экспертизы собраны лучшие эксперты, ученые и музейные работники, имена которых даже не хочется упоминать в рамках этой статьи.
И называть коллектив этих уважаемых людей «очередным заведением» по меньшей мере некорректно. А назвать уважаемые учреждения, Центр имени Грабаря, компанию ArtConsulting, Научно-исследовательскую экспертизу имени Третьякова, «конторами» – это кощунство. Очень хотелось бы узнать, на каком основании Вы заявляете, что «накал страстей вокруг подделок на российском антикварном рынке за последние несколько лет заметно упал»? Вы общались с коллекционерами антиквариата или только с дилерами? Как говорят в Одессе: «Это две большие разницы». Дилеры всегда сознательно принижают проблему фальшивок, и для этого у них есть мотивы. Так или иначе, но очень многие дилеры имеют определенное отношение к бизнесу, основанному на торговле подделками. Только конечный потребитель, то есть коллекционер, в состоянии оценить, спал «накал страстей» или нет. А он, этот накал, отнюдь не собирался спадать.
Ваше выражение «Создана она под эгидой …ВЕАД» абсолютно не соответствует действительности. Да, учредителем НИНЭ и ВЕАД выступаю я, но выражение «под эгидой» считаю совершенно неуместным. А Ваше заявление, что ВЕАД «известен только затеей с дресс-кодом», вызвало во мне непреодолимое желание посочувствовать Вашей неинформированности о происходящих событиях на антикварном рынке России. Да, ВЕАД ввел на своих аукционах правила поведения, включая определенный дресс-код. Это было вызвано стремлением превратить аукционы в красивые, зрелищные светские мероприятия, что у нас прекрасно получилось. А еще ВЕАД известен тем, что все предметы в магазине и на аукционах (как очных, так и интернет-аукционах) стоимостью свыше 150 тысяч рублей продает только с экспертными заключениями. Кроме того, как дополнительную услугу мы предлагаем банковскую гарантию (то есть финансовое обеспечение), страхующую эти экспертные заключения от ошибки, и это новация на российском антикварном рынке. Еще мы известны тем, что для консолидации антикваров провели футбольный турнир среди аукционных домов и антикваров, который станет ежегодным. И за прошедшие полгода мы провели уже вторую выставку западного стекла и фарфора. Первая состоялась в феврале, на ней присутствовало около 600 человек, и было оставлено огромное количество благодарственных отзывов…
Мне не хотелось бы продолжать хвастать нашими достижениями, коих немало, я просто хочу посоветовать Вам, прежде чем приступать к написанию статьи, изучить освещаемую тему и проблему.
Слишком много громких слов было произнесено, которые разительно отличаются от правды, что можно легко доказать имеющейся у нас полной записью пресс-конференции. Вы пишете: «Институт начинает свою работу исключительно с нумизматики, где сделает упор на технологическую экспертизу. Затем его деятельность расширится до произведений декоративно-прикладного искусства, но живопись пока в задачи института входить не будет». Но ведь говорилось следующее: «Институт начнет работу с экспертиз по нумизматике и фалеристике, примерно месяцем позднее – ДПИ, и в начале следующего года – живопись». Зачем же Вы перевираете слова? Дальше Вы утверждаете, что экспертизу по нумизматике прекрасно делает ГИМ, хотя в начале своей статьи написали такую фразу: «после того как была запрещена коммерческая экспертная деятельность музеев». Так ГИМу же запрещено! Или как? Далее: «Вопрос о том, как предотвратить сговор эксперта и клиента, остался открытым». Но ведь нами было достаточно четко, конкретно и подробно объяснено, как предотвратить сговор эксперта и клиента. А такое предложение: «многоопытные арт-дилеры, которые на собственной шкуре знают цену тем или иным предметам»? Надо не «на собственной шкуре», как Вы пишете, давать оценку, а профессионально, используя установленные законом методы оценки. А «собственная шкура» – это законом об оценке не предусмотрено.
Еще Вы пишете: «Организаторы заявили, что ни среди экспертов, ни среди оценщиков не будет арт-дилеров. Сергей Юнин не раз на протяжении встречи необоснованно резко высказывался о российских продавцах искусства, поголовно обвиняя их в нечестности и «убогой психологии спекулянтов советских времен». А вы не согласны с тем, что экспертная и оценочная деятельность – это прерогатива ученых, экспертов и музейных работников? Вы считаете, что этим должны заниматься дилеры, которые и из экспертизы, и из оценки напрямую будут извлекать выгоду?
И опять передергивание моих слов: «Организаторы действительно недостаточно знакомы с реалиями функционирования российского антикварного рынка (и с системой российского налогообложения к тому же)». Еще раз Вы демонстрируете абсолютную личную некомпетентность – Вы не видите разницы между аукционным домом и обычным дилером. И при чем тут налогообложение?
В предпоследнем абзаце Вы пишете о страховке и оценке и опять демонстрируете свою некомпетентность. Почитайте закон об оценке, потому что писать о предмете, который Вам неизвестен, по меньшей мере непрофессионально – Вы же вводите читателей в заблуждение.
А дальше вообще шедевр: «Институт создан под чьи-то конкретные планы, в числе которых предположительно может быть выгодная продажа какой-то большой коллекции, привлечение крупных клиентов, для которых необходимо создать видимость серьезных намерений, красивый кристальный фасад или же иные финансовые затеи». Это как в «Кавказской пленнице»: «…и на развалинах часовни… Что, часовню тоже я развалил?» Вот это точно вызывает только смех.
Мне не нужно Ваших извинений, и судиться я не собираюсь, но на правах человека, которого незаслуженно оскорбили, хочу дать совет: никогда не пишите о том, чего не знаете, и никогда не обвиняйте в том, чего не можете доказать!
Всегда Ваш,
С. Юнин
Комментарий «НГ»
Приносим извинения уважаемым читателям нашей газеты за то, что им придется потратить время на ознакомление с письмом, чересчур многословным и отражающим по большей части личные переживания его автора. Однако репутация «НГ» не позволяет игнорировать спорные тезисы, высказанные в приведенном документе.
Оставим в стороне личные оскорбления в адрес автора статьи в «НГ», а также претензии, касающиеся правильности/уместности употребления слов/понятий «заведение», «контора», «под эгидой», «арт-дилер» (любознательный читатель может проверить их значение и т. п. по словарям). Гораздо важнее, что в письме не обнаружилось принципиальных возражений или пояснений по сути самой статьи.
Напомним, что статья «Первая оценка» («НГ» от 06.09.13) была призвана предостеречь читателя от поспешных выводов относительно только что открывшегося Национального института независимой экспертизы. К сожалению, автор письма, вложив в свой отзыв личные эмоции, фактически не ответил ни на один из поставленных вопросов.
По-прежнему остается неясным, как заинтересованные лица собираются решать проблему экспертизы живописи, которая была и остается, возможно, на рынке самым острым вопросом, связанным с большим финансовым оборотом. На пресс-конференции господин Юнин обозначил лишь то, что сам он боится этой области и оставляет живопись «на десерт».
По неизвестной причине остаются неназванными имена экспертов живописи и графики (в нумизматике были упомянуты специалисты – Игорь Ширяков, Виктор Газанчидис).
Все еще остается неясным, кто из оценщиков собирается сотрудничать с институтом (пока оценку дают члены Гильдии оценщиков, упомянутой в статье).
В письме не оказалось и аргументов, которые развеяли бы сомнения автора статьи в «НГ» относительно продуктивности работы страхования оценки.
Удручает и агрессивный настрой автора письма, распространяющийся на все сообщество арт-дилеров.
Бросается в глаза и неуважение главы аукционного дома, чуть более полугода существующего на рынке, к профессиональным продавцам искусства, работающим в этой сфере по 10, 15, 20 лет. То есть к людям, сформировавшим в России рынок старого искусства в его нынешнем виде, пусть и не лишенном недостатков (о проблемах российского антикварного рынка читатели «НГ» прекрасно осведомлены благодаря многочисленным публикациям). Видимо, такое отношение связано с негативным жизненным опытом господина Юнина, чему можно лишь посочувствовать.
В ответ на «накал страстей» наша газета планирует провести независимый опрос арт-дилеров и коллекционеров и вынести на суд читателей его результат в ближайших номерах «НГ-антракта».
P.S. Мы изучили советы автора письма и хотели бы, со своей стороны, кое-что посоветовать оппонентам. В первую очередь – проштудировать правила стандартной деловой этики, это позволит им обращаться к главному редактору и генеральному директору уважаемого издания соответствующим образом.
С уважением,
Юлия Виноградова,
ответственный редактор «НГ-Антракт»,
антикварный обозреватель «НГ»
Владимир Скосырев 
Дарья Гармоненко 