Десять лет и семнадцать веков свободы

ВОПРОС о том, что дала Армении независимость, стал дискутироваться в обществе почти сразу же после того, как 21 сентября 1991 г. 95% населения республики высказались на референдуме в пользу провозглашения государственного суверенитета. Кстати, проведение плебисцита само по себе выгодно оттенило события в Армении на фоне процессов, происходящих в других республиках разваливающегося на глазах Союза, где декларации о независимости принимались местными Верховными советами, что в какой-то мере принижало легитимность их решения.

Впрочем, первоначальная эйфория продлилась недолго: страна обрела самостоятельность, пребывая в крайне сложном положении. Ни в коей мере не были преодолены последствия ужасающего спитакского землетрясения 1988 г., унесшего 25 тысяч жизней. В Нагорном Карабахе постепенно разворачивались полномасштабные боевые действия, требующие напряжения всех моральных сил нации и материальных возможностей блокированной Турцией и Азербайджаном республики. Блокада сопровождалась практически полным отсутствием электроснабжения, абсолютной стагнацией всего промышленного комплекса республики. Сегодня огромные трудности, пережитые жителями Армении в первые годы независимости, кажутся поистине легендарными. Как, впрочем, и то обстоятельство, что в Карабахе в конечном итоге была одержана военная победа, а жизнь кое-как стала налаживаться. Кстати, очень большую роль в этом сыграла приватизация земли: даже в каменистой Армении, где к тому же мало воды, частные производители сумели обеспечить городское население продуктами питания. И до сих пор сельскохозяйственные рынки Еревана радуют покупателей не только уже ставшим привычным изобилием, но и баснословной дешевизной провизии.

Тем не менее цена свободы оказалась очень высокой. Полностью рухнул развитый военно-промышленный комплекс, в котором работало большинство самостоятельного населения. Огромный урон претерпела наука, стал снижаться образовательный уровень. Конечно, эти процессы в той или иной степени свойственны всем постсоветским государствам, но в Армении, привыкшей гордиться своей многочисленной научно-технической и гуманитарной интеллигенцией, они приобрели особенно болезненный и уродливый характер. Десятки тысяч людей, лишенных не только работы и средств к существованию, но и потерявших какую-либо надежду на восстановление своего социального статуса, вынуждены были эмигрировать. В основном это были высококлассные специалисты, сумевшие найти себя в России, Америке, многих иных странах, отнюдь не принадлежащих к числу слаборазвитых. Другие, не сумев выехать, стали быстро маргинализироваться. И сегодня маргинализация населения видна уже невооруженным глазом, а старые ереванцы с горечью говорят, что некогда высокоинтеллигентная армянская столица полностью сменила свой внутренний облик, став обычным восточным городом, правда, со следами былого обаяния.

Во всем этом есть причины как объективные, так и субъективные. Нельзя не признать, что сразу после установления на карабахском фронте перемирия армянские власти стали искать возможности преодоления экономической изоляции и постепенно кое-чего в этом направлении добились. В частности, добрососедские деловые отношения наладились у Еревана с Тегераном, что во многом помогает преодолевать последствия турецкой блокады.

Однако политическая нерешенность карабахской проблемы по-прежнему ощутимо тормозит интеграцию страны в международные хозяйственные и финансовые структуры, мешает, несмотря на весьма либеральное законодательство, притоку иностранных инвестиций. Кстати, именно поэтому в Ереване склонны весьма высоко оценивать результаты первого официального визита в Армению президента Российской Федерации. Напомним, что в рамках этого визита Владимир Путин и Роберт Кочарян подписали целый пакет документов, регулирующих развитие двусторонних экономических отношений до 2010 года. Заметный импульс получило и традиционное российско-армянское военное сотрудничество, что не менее важно для маленькой страны, находящейся в, мягко говоря, недоброжелательном окружении.

В Армении придают большое символическое значение тому факту, что первый юбилей независимости совпал с празднованием 1700-летия принятия христианства в качестве государственной религии. Христианская религия помогла армянскому народу в условиях многовекового отсутствия государственности сохранить свою этническую и культурную самобытность. Поэтому армяне в подавляющем большинстве гордятся своей церковью, причем это в полной мере относится и к людям неверующим. Как заметил по этому поводу член Конституционного суда республики, член Верховного духовного совета Св. Эчмиадзина Рафаэл Папаян, "совпадение двух юбилеев показывает, что мы должны 10-летие фактической независимости осмысливать в проекции 1700-летия духовной независимости народа. 1700 лет назад мы обрели свободу духа, а 10 лет назад - свободу страны".

По уже сложившейся за последние годы традиции основным и наиболее впечатляющим мероприятием государственного праздника станет военный парад в Ереване. Национальная армия объективно является наиболее состоявшейся государственной структурой и пользуется уважением в обществе. Можно не сомневаться, что сегодня вооруженные силы Армении продемонстрируют весь свой грозный облик: крайне обострившаяся международная обстановка не обещает легкой жизни стране, расположенной в очень проблемном регионе. И демонстрация силовых возможностей молодого государства будет в этих условиях как нельзя кстати.