- Каковы ваши нынешние отношения с ВГТРК? Возможно ли было при вашем участии исключение из телеверсии вручения национальной театральной премии награждения губернатора Владимира Яковлева?
- Не знаю. Я знаю только, что любые версии всегда отличаются от реальных... Не надо спрашивать человека, который показывал пленку со Скуратовым, о том, что можно и чего нельзя на телевидении. Творчески я по-прежнему связан с ВГТРК. Веду передачу на канале "Культура" и консультирую блок художественных программ.
- Вы - человек театра, театральный критик. И многие поэтому связывают с вашим приходом какие-то надежды. В частности, с продвижением закона "О театре".
- Тут есть один важный момент. Так сложилось, что я знаю многих людей искусства лично, со многими из них - от театральных администраторов до народных артистов - мы на "ты", с некоторыми меня связывают дружеские отношения. И заняв место министра культуры, было бы глупо просить всех их называть меня по имени-отчеству. Но это вовсе не значит, что министр культуры может и должен быть заложником личных отношений. Это крайне опасно, прежде всего для самой культуры. Но, к сожалению, это понимают немногие. Культура всегда была сферой, где личные отношения и умение открывать двери в разные кабинеты считались поистине высоким искусством.
Теперь - закон "О театре". Такого рода законы не могут - если это качественные законы - одну форму деятельности ставить в более выгодное положение, чем другую форму той же самой деятельности. Репертуарный театр - российская важнейшая традиция, ставшая достоянием нашей культуры. Но и тут проблемы существуют. Репертуарный театр - это не значит нечто огромное, где работает 120 артистов с момента окончания института до выхода на пенсию. Не надо путать форму театра, созданного Станиславским и Немировичем-Данченко с той формой, которую театр приобрел в сталинскую эпоху. Если грамотно делать закон, то никаких преференций не должно быть.
- Как вы относитесь к тому, что 9 апреля Ленинка собирается проводить аукцион, на котором будут продаваться дубликаты плакатов из собрания библиотеки? До сих пор, насколько мне известно, такая форма работы библиотеки не является законной.
- Я не знал о проведении такого аукциона, и, выходит, я - плохой министр. Мы попробуем все об этом выяснить. Вообще же аукционы библиотечных фондов, с моей точки зрения, не лучшее занятие и, может быть, действительно, как вы говорите, противозаконное - я поговорю об этом с коллегами из библиотечного управления министерства и узнаю, насколько это законно, - но могу сказать одно: библиотечные и музейные фонды - не одно и то же, между ними очевидная разница. Это - разная идеология, разные подходы. Музейные фонды всегда накопительские, библиотечные фонды должны регулярно обновляться. Другое дело, что такие библиотеки, как Ленинка, хранят все, это как бы хранилище памяти. Но вообще-то идеология библиотеки - это обновление. Если бы библиотеки хранили все, что издавалось на протяжении ХХ века в России, - это, конечно, был бы уникальный исторический памятник, но не живой накопитель знаний.
- На территории посольства ФРГ в Москве, как вы знаете, находится коллекция рисунков, переданная немецкой стороне неизвестным дарителем. Эта коллекция никак не может быть вывезена в Германию. А в ФРГ, в свою очередь, лежит и никак не может вернуться в Россию фрагмент "Янтарной комнаты". Будете ли вы как-то способствовать скорейшему решению вопроса?
- Сейчас компетентные и в высшей степени профессиональные эксперты МИДа, Министерства культуры, Министерства юстиции и так далее рассматривают, насколько эта коллизия подпадает под принятый Государственной Думой Закон "О перемещенных ценностях". С нашей точки зрения и с точки зрения многих других экспертов, этот закон не покрывает как раз этот конкретный случай, поскольку собственниками этих культурных ценностей никогда не было государство. Если произойдет - не обмен, обмена не будет, - а передача, она не будет квалифицирована, как нарушение Закона "О перемещенных ценностях". Но мы не хотим никакой конфронтации с Государственной Думой, и с прокуратурой тем более (поскольку прокуратура призвана наблюдать за соблюдением законов), поэтому мы проводим сейчас тщательную экспертизу, рассматриваем все возможности. Мы начали вполне конструктивный диалог с профильным Комитетом Госдумы, который возглавляет Николай Николаевич Губенко, и, к счастью, не только по вопросам реституции. Многие помнят о нашем публичном конфликте по вопросу принятия Закона "О перемещенных культурных ценностях". Но в наших отношениях было и сохранилось и многое другое. И прежде всего - общее понимание роли культуры в современной жизни.
- Есть ведь еще и некая комиссия, которая занимается коллекцией Кенигса, на которую претендует Королевство Нидерландов. Будут ли проходить ее заседания в ближайшее время?
- Кроме коллекции Кенигса, есть и другие предметы для обсуждения с голландской стороной - именно по реституционным проблемам. Я считаю, что переговоры всегда нужно вести, тем более что с Голландией у нас широкое культурное сотрудничество во многих других сферах. Но мы ни своего не собираемся отдавать, ни чужого нам не надо.
- Вопрос, касающийся вашей супруги. Говорят, что в свое время Марина перестала работать как актриса из-за того, что семья переживала финансовые трудности. В одном из интервью вы успели заметить, что работа на телевидении на некоторое время решила ваши денежные проблемы. Вернется ли в таком случае Марина Швыдкая к актерской работе?
- Нет, потому что работа на телевидении решила финансовые проблемы не настолько, чтобы я не продолжал работать на телевидении в качестве ведущего. Она сама уже достаточно долго работает в маленькой компании, которая делает передачу "Театр+ТВ", я тоже продолжаю работать на телевидении, и это позволяет мне спокойно заниматься министерской деятельностью... Семья уже отравлена телевидением. Старший сын тоже работает на телевидении.
- Несколько лет назад, когда появились очередные слухи о смене министра культуры, а вы как раз были заместителем министра, на мой вопрос о возможности вашего назначения вы ответили достаточно определенно: нет, поскольку не может Министерством культуры в России руководить человек "некоренной" национальности. Ваша точка зрения изменилась?
- Думаю, что в известном смысле поменялось время. Владимир Владимирович Путин не раз говорил, что его не интересует какой национальности люди, если он считает, что они способны выполнять ту или иную работу. Я не думал, честно говоря, еще некоторое время назад, что произойдет настолько серьезное изменение в обществе, и, пожалуй, только вы и журнал "Итоги" - и газета "Завтра", конечно, вспомнили про мою национальность. При назначении этот вопрос не обсуждался. Я человек русской культуры, русского языка и потому считаю себя вполне русским человеком.
- Я бы не стал спрашивать, если бы не было ваших же категоричных слов.
- Я - человек, выросший в Советском Союзе и знающий об определенных иерархиях и о том, какие посты могли занимать люди некоренных национальностей, скажем так. Когда мы несколько лет назад об этом говорили - советское прошлое оказало плохую услугу.
Владимир Скосырев 
