Ирина Губская Финальный акцент, как и открытия (спектакли Гамбургского балета Джона Ноймайера), сделан на балете, поскольку фестиваль отмечает именно балетные «сезоны», организованные Дягилевым в Париже. В остальной программе попытались «объять необъятное» - представить весь круг интересов импресарио, чья фигура за столетие идеализирована, мифологизирована, исследована – и все равно кажется недостаточно оцененной и изученной.
Получился нескромного размаха культурный штурм: опера, балет, музыка, изобразительное искусство; раритеты и эксклюзив; то, что известно и кто известен всем - и новый взгляд.
Эрмитаж при поддержке Музея театрального и музыкального искусства показал двойную выставку, буквально отразив тему «танец». В залах по соседству с «Музыкой» и «Танцем» Матисса (вторая картина на выставке в виде «Панно с цветами и фруктами») еще много его пластических фантазий - линии, фигуры, скульптурные этюды. Рядом - «главный по балету»: живопись и скульптура Дега, «Репетиция балета на сцене» из парижского музея Д’Орсэ. Скульптура Умберто Боччони «Уникальная форма непрерывности в пространстве» из лондонской галереи «Тэйт», правда, не успела с таможни. Но представлены обязательные в теме Бенуа, Бакст, афиши Тулуз-Лотрека; эскизы костюмов к спектаклям, фотографии «сезонной» труппы. И целая «танцующая» витрина фарфора. От всего этого отдыхали «Сладкие грезы» Гогена. Вторая часть - «Рисунки голубой тушью» немецкого скульптора Георга Кольбе 1920-х годов, своеобразное «черно-белое в цвете», по сути, рабочие наброски в духе Родена, едва не учебные – изучение движения, пластики тела.
Русский музей сделал «тройчатку». «Дягилев. Начало» - конспект трех выставок, организованных Дягилевым, три главных выставочных проекта его жизни. В экспозицию вошло около трехсот произведений из собраний Русского музея, Третьяковской галереи и Академии художеств, имевших отношение к тем выставкам. 1898 - Училище технического рисования барона Штиглица. Произведения молодых русских и финских художников. Здесь Левитан, Серов, Коровин, «Утро» Врубеля. В экспозиции - портреты художников журнала «Мир искусства» и карикатуры, сопровождавшие деятельность Дягилева. 1905 год – выставка в Таврическом дворце, где Дягилев собрал около двух с половиной тысяч портретов кисти русских художников, в числе которых «галерея» портретов российских царей. 1906 - первая международная выставка Дягилева «Два века русской живописи и скульптуры» на Осеннем салоне в Париже: исторические портреты, пейзажи Петербурга, иконы. Репин, Серов, Сомов, Бенуа... «Пан» и «Шестикрылый серафим» Врубеля - и малявинские «Бабы». Выставка наглядно показала Дягилева не сиюминутного – мыслящего веками (созвучно идее Русского музея показать развитие русского искусства за 1000 лет). Выставки представляют «дотеатрального» Дягилева. В общем-то, прием «сезонов», сформировавшийся в экспозиционной практике, удачно перенесен затем для представления музыкального, затем сфокусированном на балете, искусства.
Этнографический музей сформировал выставку «Вдохновленные Серебряным веком». Музей театрального и музыкального искусства показал коллекцию театральных костюмов, созданных по эскизам Льва Бакста и Александра Бенуа, сценические аксессуары и ювелирные изделия Анны Павловой, Федора Шаляпину, Марии Савиной┘ В экспозиции фарфоровая пластика и скульптура первых десятилетий века с танцевальной тематикой, работы современных художников Императорского фарфорового завода, сюжеты которых навеяны образами Серебряного века, современные ювелирные изделия.
В музыкальном разделе фестиваля – коллекции голосов и инструментов. В Шереметевском дворце звучали инструменты легендарной музейной коллекции, которую начал собирать еще Александр III, - скрипка Страдивари, виолончель Николая II. В Большом зале филармонии прошел опера-гала молодых вокалистов Москвы и Санкт-Петербурга. Вагановская академия представила в Эрмитажном театре концертное отделение и дивертисментный акт «Щелкунчика» (спектакль готовится к гастролям и выступлениям в Мариинке). Еще была организована научная конференция в университете и Доме музыки, издана «История «Русского балета», реальная и фантастическая в рисунках, мемуарах и фотографиях из архива Михаила Ларионова». К такой программе, пожалуй, добавить нечего. Разве что обещанную на следующем фестивале, через два года, выставку рисунков из коллекции Джона Ноймайера.
А финальный гала был, пожалуй, самой стандартной формой, как полагается завершающему аккорду. Здесь выступили звезды и не очень, в соседстве с событийными номерами и исполнителями не обошлись без тех, что превратились в неизбежную составляющую балетных концертов. И был тезка юбиляра - «Русские сезоны» Большого театра на музыку Леонида Десятникова (недавно назначенного в руководство театра), которые поставил Алексей Ратманский (недавно ушедший из Большого). Тот самый, который умеет о самом исконно русском, даже невнятно-душевном сказать с западной точностью и стильно. Вполне по-дягилевски.
