Юрий Чувашев Несколько дней назад московские экологи "взорвали" в СМИ свою очередную информационную "бомбу": "Всемирный могильник для ядерных отходов будет построен в Красноярске". Суть столичной "сенсации" сводилась к тому, что, дескать, Минатом с 1998 года втихомолку ведет некие исследования в 30 километрах от Железногорска. И все это закончится превращением отечественной атомной индустрии во "всемирного ядерного ассенизатора". А красноярцы получат в итоге огромную яму для радиоактивных отходов со всего мира. Заявление, конечно, более чем серьезное. Тем более что сделали его люди, уже бывавшие на горно-химическом комбинате в Железногорске, где им все подробно показывали и рассказывали.
- Так что же все-таки происходит в тайге под городом? - поинтересовался я у генерального директора ГХК Василия Жидкова.
- В последнее время неожиданно обострился интерес к Нижнеканскому гранитоидному массиву, - пояснил он. - Причем все преподносится в несколько странной форме: как будто ни администрация края, ни ученые, ни общественность ничего не знают об исследованиях и планах, связанных с массивом.
Предыстория такова. Как известно, проект строительства завода по регенерации облученного ядерного топлива предусматривал создание площадки # 27 на противоположном от комбината берегу Енисея. Площадка для захоронения жидких радиоактивных отходов была построена. Как и тоннель под руслом Енисея. Однако в 1991 году на самом "верху" в Москве было принято решение о том, что захоронение отходов будет вестись только в отвержденном (остеклованном) виде. Площадку # 27 законсервировали.
То, что на комбинате скопилось значительное количество пульпообразных радиоактивных отходов, отнюдь не секрет. Они хранятся в емкостях и под землей, и в заглубленных условиях на поверхности. Российские и зарубежные специалисты, в том числе и с ядерных площадок США, сейчас проводят комплекс работ по выкачиванию этих пульп. Идет разработка и методов остекловывания. В челябинском ПО "Маяк" вводится печь. Экспериментальная установка для остекловывания действует и на опытном участке комбината. Это совместное производство с Ливерморской национальной лабораторией США. Опытные плавки уже проведены, образцы стекла получены.
Что же касается Нижнеканского гранитоидного массива, то специалисты комбината вместе с учеными края, Москвы и Санкт-Петербурга с 1992 года исследуют возможность захоронения твердых радиоактивных отходов в его недрах. Позади уже целый комплекс геофизических исследований. Причем самое активное участие в работах принимают именно местные специалисты: из НИФТИ, НИИ геологии и минерального сырья, "Красноярскгеолсъемки", гравиметрической экспедиции и других организаций. Общую координацию исследований осуществляли Радиевый институт имени В.Г. Хлопина (Санкт-Петербург) и Санкт-Петербургский госуниверситет. Этап научных изысканий завершился в 1999 году.
Причем, как подчеркивает Василий Жидков, сейчас нельзя сказать со стопроцентной уверенностью, какой именно участок будет в итоге выбран для захоронения. Существует очень много параметров - технологических, экологических и прочих, которые должны быть непременно соблюдены. Так что конкретных сроков ввода объекта просто не существует. Сейчас рано говорить даже о начале строительства. И все разговоры о том, что Минатом копает под Железногорском "яму" для радиоактивных отходов со всего мира, такая же ерунда, как и рассуждения псевдознатоков о том, что на "мокром" хранилище ОЯТ завода РТ-2 устроена ядерная свалка.
- И вообще,- резюмирует генеральный директор комбината,- в городе особых идиотов не наблюдается, которые сами для себя и своих детей организовали бы некую смертельную свалку.
На изучаемых участках к сегодняшнему дню пробурено около 20 скважин. Одна - глубиной 700 метров, другая - 500, остальные не так глубоки - в основном до 50 метров. Ни о каком форсировании работ не может быть и речи. Татьяна Гупало, начальник лаборатории Всероссийского научно-исследовательского проектного института промышленной технологии, не устает повторять: "Чтобы доказать пригодность выбранного участка для захоронения, необходимо выполнить очень длинный и нормативно обоснованный перечень действий и исследований, причем согласовав их со всеми государственными инстанциями". А потому где-то что-то быстренько "раскопать" и загрузить туда нечто под шумок невозможно физически.
Тем более что никаких секретов в проводимых работах нет. Лицензия на комплексные геолого-геофизические исследования выдана краевым комитетом по природным ресурсам. Комплексная программа научно-исследовательских работ разработана в 1993 году. Информация о результатах исследований - в открытом доступе. Множество публикаций и докладов на эту тему как у нас в стране, так и за рубежом. Так что все нынешние откровения разоблачителей - не более чем секрет Полишинеля.
Ну, да Бог с ними. Красноярцев больше заботит другое: насколько безопасным будет в перспективе их соседство с подземным хранилищем? Построено оно будет в том скальном массиве, где проницаемость составляет сотые доли процента. Влаги там практически не будет. Остеклованные отходы станут закладывать в специальные выработки и пересыпать бетонитом.
На ГХК подготовлена декларация о намерениях, до конца года она будет представлена в администрацию края. В 2002 году головной институт - ВНИПИ промтехнологии - составит обоснование инвестиций. После чего проектировщики рассчитывают получить акт выбора площадки и утвердить его в крае и Минатоме.
Первым этапом работ на площадке станет сооружение подземной исследовательской лаборатории. И только после анализов результатов наблюдений, то есть через 10-12 лет, если массив действительно окажется надежным изолятором, будет выполнено технико-экономическое обоснование проекта самого хранилища твердых радиоактивных отходов.
Кроме того, работы сдерживаются недостаточностью финансирования. Что бы там ни говорили о денежной помощи Запада, все это досужие слухи. Ни цента и ни йены из-за границы на эти цели не поступало. И вообще подобный проект - дело сугубо государственное. Все финансирует Минатом и лишь отчасти - работу местных геологоразведчиков - краевой комитет по природным ресурсам.
Никакого захоронения иноземных радиоактивных отходов в глубинных недрах Енисейского кряжа не будет еще и по той простой причине, что в мире уже давно и четко оформился незыблемый порядок обращения с облученным ядерным топливом. Если некое государство отправляет тепловыделяющиеся сборки со своих атомных электростанций за границу на переработку, то затем оно получает обратно выделенные уран, плутоний и эквивалент радиоактивных отходов. Чужая "грязь" на территории переработчика никогда не остается. Именно такой порядок существует на российских заводах, в английской перерабатывающей фирме BNFL и французской "Кожема". Да тут еще и новый конкурент под боком подрастает - Китай. Если Россия и впредь будет мешкать, Китай замкнет на себя многие заказы по переработке топлива. И тогда придется гадать, за счет чего поддерживать отрасль в конкурентоспособном состоянии.
Таким образом, строительство могильника для радиоактивных отходов оборонной программы ГХК под Железногорском - не злокозненная прихоть Минатома, а суровая жизненная необходимость. Захоранивать-то их в любом случае необходимо. Таких площадок в России уже три. Дальше всех до проектной стадии дошли на Новой Земле, куда будут свозить РАО после утилизации атомных подводных лодок России. На втором месте по темпам работ - ПО "Маяк". Тройку замыкает Железногорск. Ведутся геологические поиски и на Дальнем Востоке, что опять-таки связано со списанием подводных лодок.
Пример России - не исключение. Так действуют все страны мира, имеющие атомную энергетику или претендующие на это. Каждое такое государство занимается захоронением РАО со своих АЭС на собственной территории. Могильники США хорошо известны, туда даже водят школьников на экскурсии. В беззаботном Лас-Вегасе создан специальный центр для популяризации в обществе самой идеи захоронения отходов. В Германии один соляной могильник уже действует, второй - скальный - готовится. И все остальные страны - Франция, Финляндия, Швеция, Швейцария, Канада и другие - идут по этому же пути, ищут участки на собственной территории. Даже небольшая по площади Япония и то уже обзавелась подземной лабораторией и, несмотря на повышенную сейсмоопасность, подыскивает место для захоронения.
Другое дело, что критерии безопасности, и прежде всего экологической, в этих странах очень жесткие. И общественный контроль за атомщиками весьма эффективный. Так что баланс удается сохранять: и научно-технический прогресс не тормозится, и общество чувствует себя защищенным. Будем надеяться именно на такое развитие событий и у нас в стране.
Красноярск
Дарья Гармоненко 