Изменения в составе российского правительства показательны. Президент Владимир Путин обозначил свой приоритет переходного периода до мая следующего года – не допустить воровства бюджетных расходов.
Уже назначение Виктора Зубкова на пост премьера было красноречивым. Честный опытный финансовый контролер оказался востребованным главой государства на высокую должность. Не политик, не экономист широкого профиля, не финансист с теоретическим багажом знаний в области финансовой политики. Нет. Мониторинг, контроль за движением финансовых потоков, государственных и частных. Вот область повышенной экспертизы премьера.
Повышение ранга Кудрина до поста вице-премьера того же толка. При трехлетнем бюджете и колоссальных расходах правительства уровень министра финансов должен быть на ранг выше отраслевых руководителей. Иерархия важна для подчиненности и директивной исполнительности.
Татьяна Голикова – финансист – будет контролировать гигантские бюджетные потоки Минздравсоцразвития. Колоссальный опыт борьбы с лоббистами в Госдуме и Совете Федерации при утверждении бюджета в разных чтениях должен помочь ей отделить зерна от плевел.
Эльвира Набиуллина – идеологический соратник Германа Грефа. Имиджево фиксирует преемственность линии МЭРТа на демонтаж барьеров для бизнеса. Уточнение функций министерства станет важной подсказкой относительно его ожидаемой роли.
Переназначение Анатолия Сердюкова – финансового менеджера-контролера – на пост министра обороны, судя по всему, подтверждает нашу версию. Правительство будет заточено не на развитие. А на контроль.
Дмитрий Козак, помимо всего прочего, разработал для Южного федерального округа методику оценки уровня и динамики экономического развития регионов. Цель методики – «повысить ответственность органов государственной власти за обеспечение развития территорий, эффективное использование ресурсов». Козак предложил 84 показателя, многие из которых, как представляется, не позволяют оценить ответственность руководителей, потому что не являются целевыми. Иными словами, целей по «уровню рентабельности сельхозпродукции» или «густоте автомобильных дорог на 1000 кв. км территории с учетом плотности населения» никто на уровне субъекта Федерации не ставит. Поэтому фиксация факта с управленческой точки зрения может являться лишь исходной точкой.
Но, как бы то ни было, Козак, один из немногих, озаботился этой проблемой, вероятно, для того, чтобы получить в свои руки формализованный критерий оценки работы губернаторов. Что важно для кадровой вертикали власти.
Вообще-то по уровню значимости министр регионального развития должен иметь ранг вице-премьера. Ровно в силу тех же оснований, что министр финансов. Воздействие на региональный аспект отраслевого развития требует управленческого и административного ресурса. Дело в том, что критерии региональной эффективности и отраслевой эффективности инвестиций различаются. Чаще всего инвестиции в сильно развитые регионы за счет агломерационного эффекта намного выгоднее инвестиций в отсталые территории. Даже при условии наличия в них дешевых ресурсов – природных и трудовых. Но это частности.
Главное же, что стало очевидным после объявления состава нового правительства, – его временный характер. Это правительство должно обеспечить сохранность бюджетных денег на переходный период.
В пользу временности говорит и фактическое отсутствие изменений в организационной структуре правительства. Ведь после отставки Фрадкова была озвучена мысль о несоответствии трехзвенной системы управления: министерство – агентство – служба потребностям России. Видимо, об этом будут думать неспешно, до мая следующего года.
И еще одна деталь. И Кудрин, и Козак и Набиуллина были с Владимиром Путиным в начале 2000 года, когда он начинал свое президентство. И теперь эти люди востребованы им как надежный, испытанный резерв в ключевой период передачи власти преемнику.
Татьяна Астафьева 
