Сложный союз креста и полумесяца

На фото встреча патриарха Московского и Всея Руси Кирилла со студентами Московского государственного педагогического университета 24 октября 2023 года. Фото Сергей Власов\patriarchia.ru

Во время встречи со студентами Московского государственного педагогического университета 24 октября патриарх Московский и всея Руси Кирилл сделал неожиданно острое заявление о проблеме трудовой миграции в РФ. «Как будто в этом не должно быть ничего плохого, но есть один риск: такого рода люди не становятся нам близки ни по вере, ни по культуре. У них своя вера и своя культура. Образованный, интеллигентный русский человек должен с уважением относиться и к вере, и к культуре других людей, но если иная вера, иная культура будут так распространяться, что в какой-то момент они сравняются или, не дай Бог, станут доминировать, то мы потеряем страну, мы потеряем свою идентичность», – сказал он.

При всей неожиданности выступления это уже второй случай, когда патриарх высказывает подобные суждения. Те же самые тезисы он обнародовал в декабре 2022 года на московском епархиальном собрании. Тогда он заявил, что миграция в Россию носителей других культур и обычаев опасна для русского народа, особенно когда страна подвергается «непрекращающемуся давлению извне». «Появление в значительном количестве носителей иных обычаев может серьезно изменить жизнь нашего народа, в том числе нести угрозу сохранению его духовных основ и традиций – как это было, к примеру, в Косово. В связи с этим многие справедливо задаются вопросами: какие ценности, какой уклад жизни несут мигранты? Как они относятся к коренному населению нашей страны, к святыням нашего многосоставного народа, к нашей истории и нашим традициям? Не пора ли говорить о необходимости не только количественного сбережения народа, но и заботы о сохранении его идентичности?» – задался вопросом глава РПЦ.

Критика не ислама как такового, а трудовой миграции в последние годы становится одной из форм мягкого «наезда» РПЦ на российскую умму. В качестве попытки смягчить дискурс и перевести его в конструктивное русло может рассматриваться заявление врио пресс-секретаря патриарха и председателя Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимира Легойды, сделанное в июне 2023 года. Легойда предложил конкретную меру для того, чтобы нивелировать негативные последствия миграции: ввести ценз на знание приезжими русского языка и культуры.

Популистские речи патриарха, безусловно, ориентированы на «внутренний рынок» РПЦ, а не на Межрелигиозный совет России. Подобная критика все чаще звучит на нижних этажах церковной иерархии. Митрополит Курганский и Белозерский Даниил (Доровских) в августе 2023 года потребовал от губернатора области Вадима Шумкова «остановить рост мигрантской преступности в Зауралье». «В нашем спокойном регионе, в котором всегда царила атмосфера межнационального мира и согласия, наблюдается тревожная тенденция. Приезжающие из соседних государств граждане не только не чтят наши традиции и устои, но и подсаживают зауральскую молодежь на наркотические вещества, лишая нас будущего, – заявил иерарх. – Как глава Курганской митрополии и сопредседатель регионального отделения Всемирного русского народного собора (ВРНС), как священнослужитель и просто русский человек я считаю, что подобную ситуацию нужно пресекать на корню».

«Антимиграционные» настроения в РПЦ, очевидно, подхлестнул недавний эпизод с тысячерублевой банкнотой. На дензнаке нового образца «забыли» изобразить крест на православном храме, но зато очень четко прорисовали полумесяц над минаретом (на самом деле башня Сююмбике – даже не минарет, но в данном случае это уже не так важно).

Скандал из-за купюры обнажил, помимо прочего, всю нынешнюю сложность взаимоотношений между РПЦ и мусульманским сообществом. То, что символ ислама попал на купюру, а о символе христианской религии, наоборот, забыли, вызвало небывало острую ревность у православных верующих. И она объяснима. В последние годы Россия становится страной с «двухконфессиональной» символикой, и прежних единоличных хозяев – православных – это начинает раздражать. Всю гамму их эмоций по поводу эпизода с купюрой одной фразой выразил священник-блогер Павел Островский. «Вы что там, товарищи, совсем страх потеряли?» – написал он в своем Telegram-канале.

В недавнем прошлом чиновники от православия смотрели на мусульман как на «младших братьев», которые не представляют никакой опасности для РПЦ. В бытность патриарха Кирилла митрополитом Смоленским и Калининградским и председателем Отдела внешних церковных связей среди церковных чиновников было принято говорить о мусульманах исключительно доброжелательно. Митрополит Кирилл неоднократно в той или иной форме заявлял, что «отказ от взаимного прозелитизма» между православными и мусульманами «является одним из важнейших условий добрососедского сожительства» и что «как таковой проблемы перехода этнически православных людей в ислам не существует».

В начале 2000-х годов православные полагали, что переходов из ислама в РПЦ гораздо больше, чем в обратном направлении – а значит, беспокоиться священноначалию не о чем. «Действительно, ежегодно несколько десятков русских принимают ислам в результате духовных исканий или смешанных браков, однако еще больше этнических мусульман сегодня становятся христианами по этим же причинам», – говорил митрополит Кирилл. Его предшественник патриарх Алексий II в официальных выступлениях всегда защищал российских мусульман от нападок и дискриминации по религиозному признаку. «Ислам не проповедует терроризм, не проповедует насилие… Конфликты привнесены извне теми, кто хочет разделить страну еще и по вероисповедальному принципу», – говорил предыдущий патриарх.

Первым тревожным звонком оказался кейс бывшего протоиерея Вячеслава Полосина. По его словам, став священником еще при советской власти, в 1983 году, в 1990-е он разочаровался в РПЦ, так как чувствовал себя «не воином Бога, а официальным колдуном». В исламе же он увидел «истинное христианство, которое ищут сегодня многие христиане». В 1999 году Полосин официально принял ислам, сменил имя на Али, устроился на работу в Совет муфтиев России (сейчас эта организация фактически поглощена Духовным управлением мусульман РФ) и даже стал редактором «Мусульманской газеты». Шок священноначалия РПЦ от этого события был, впрочем, вскоре сглажен тем, что Полосин стал проповедовать на тему «Союз мусульман и православных – основа стабильности Российской Федерации».

Следующим острым эпизодом, гораздо более болезненным, стало убийство в 2009 году московского священника Даниила Сысоева, совершенное (то ли случайно, то ли намеренно – теперь уже не узнать) в канун дня рождения патриарха Кирилла. Сысоев был известен своей активной проповедью среди мусульман, в частности, московских мигрантов. Его книга «Брак с мусульманином» была воспринята многими мусульманами как оскорбительная. Тогдашний сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов называл Сысоева «русским Салманом Рушди», имея в виду пакистано-британского писателя, которого иранский режим приговорил к смерти за «богохульство», и собирался подать на священника в суд. Следствие установило, что мотивы убийства были религиозными. Тогдашний пресс-секретарь патриарха протоиерей Владимир Вигилянский пытался сгладить ситуацию и сказал, что миссионера убили «из-за его активной позиции». Тем не менее патриарх Кирилл, лично прибывший на отпевание, по сути, признал факт мученичества в смерти священника: «Если человека убивают за Божию правду, это значит, что правда сия разит людей, ее не приемлевших».

Дело Сысоева было активно продолжено его учениками, в частности, священником Георгием Максимовым. Максимов ведет активную полемику с мусульманами в соцсетях, защитил диссертацию по теме «Византийская полемика с исламом» и преподает курс «Ислам в современной России» на курсах повышения квалификации для клириков столичной епархии при Московской духовной академии.

Руководство Московского патриархата, несмотря на все почтительные слова лично о Сысоеве, закономерно видит в «сысоевщине» угрозу для межрелигиозного мира. В 2010 году, после событий на Манежной площади, патриарх Кирилл выступил с заявлением, в котором призвал к сохранению межконфессионального согласия и «духа мира» в России, а случившееся назвал «столкновением радикализмов».

С началом СВО, когда огромную роль в Российской армии стали играть военнослужащие из традиционно мусульманских регионов, чтобы уравновесить исламофобский дискурс сысоевцев и им подобных, священноначалие стало поощрять рост противоположных, исламофильских настроений в праворадикальном крыле РПЦ. Протоиерей Андрей Ткачев прямо заявил о религиозном характере украинских событий, в которых православие и ислам сражаются рука об руку с мировым злом. «Наша война должна быть религиозной. Чеченцы и дагестанцы помогут нам в этом, потому что у них совершенно идентичное отношение к этому. Они по-своему молятся, и они застегнутые, мобилизованные внутри себя. Они как мужчины к этому относятся, поэтому смотрите на них и берите пример», – посоветовал он православным верующим.

Тем не менее общее недовольство экспансией мусульман прогрессирует. Любопытно, что еще в 2014 году в РПЦ был принят документ об отношении к приезжим под названием «Принципы и направления работы с мигрантами в Русской православной церкви». Содержательно он предельно мягок и доброжелателен. Забота о мигрантах описана в нем как «христианский долг», о миссии среди гостей РФ ничего не сказано, зато поощряется «культурологическое знакомство с религиозными традициями страны пребывания».

Но получается, что все эти годы практической реализацией документа никто не занимался. Так или иначе, но задача священноначалия РПЦ на ближайшее будущее – сохранять хрупкий баланс между межрелигиозной дружбой в верхах и растущей исламо-и мигрантофобией в низах, и по возможности развести первое и второе.