Ада Горбачева
Фото Reuters
В частности, обсуждался закон о так называемом добровольном информированном согласии на медицинское вмешательство. Это понятие означает, что врач должен предоставить больному четкую информацию о целях его лечения, рассказать о существующих методах лечения, оценить риск каждого. А дальше – больной соглашается на лечение или отказывается от него. Многие конфликты, доходящие до суда, связаны с тем, что больному не объяснили или плохо объяснили, что в отношении его недуга можно предпринять и какими опасностями чревато лечение.
Принятие решения о согласии на лечение или отказе от него для пациента иногда вопрос жизни или смерти, для врача – порой вопрос сломанной дальнейшей судьбы, а то и свободы. Тоже не пустячок. Не случайно говорят, что история болезни пишется для прокурора.
Отказ больного от медицинской помощи может привести к тяжелым последствиям для его здоровья и даже к летальному исходу. Ситуация усугубляется, когда речь идет о ребенке. Родители, которым объясняют, что ребенку предстоит серьезное медицинское вмешательство, естественно, боятся, что оно нанесет ему вред, и отказываются от него. А что отказ от вмешательства может грозить смертью, они не осознают.
Президент Национального агентства по безопасности пациентов и независимой медицинской экспертизе Алексей Старченко, например, рекомендует врачам не жалеть времени на вразумительные объяснения родителям, перечислять подробно, по пунктам, все негативные последствия отказа от медицинской помощи, четко фиксировать это в документах. Родители же порой не пытаются вникнуть в эти объяснения и раздражаются, что приходится подписывать кучу бумажек: «Это доктора делают для отмазки».
Для чего это делают доктора, более чем понятно – как бы ни старался врач помочь больному, если документы заполнены небрежно, его при неблагоприятном исходе лечения обвинят в неправильном оказании медицинской помощи, а при трагическом финале – в причинении смерти по неосторожности со всеми вытекающими последствиями.
Врач в конечном итоге всегда крайний. Вот пациент, тем более ребенок, находится в состоянии, когда ему необходима экстренная медицинская помощь, а родители или родственники от нее отказываются. Нередко исходя из каких-то экзотических верований – новые религии возникают буквально на глазах, совсем недавно, например, появился культ поклонения челябинскому метеориту. Да и стремление к «естественному, натуральному» – чем не религия. Известная коллизия – отказываются от переливания крови приверженцы организации «Свидетели Иеговы».
В законе говорится: «При отказе родителей или законных представителей пациента от медицинского вмешательства, необходимого для спасения его жизни, медицинская организация имеет право обратиться в суд для защиты такового лица». И что делать врачу – бежать в суд? Тем более если время – ночь. Одно из решений – руководителям лечебных учреждений заключать соглашение с близлежащим судом, познакомить его председателя с этой правовой нормой, договориться, чтобы можно было обращаться в экстренных случаях и срочно получать судебное решение. Ведь цена вопроса – жизнь ребенка.
Взаимоотношения врача и пациента в последние годы накалились. Не будем здесь обсуждать, чья в этом вина. Больные доходят до открытой агрессии по отношению к медикам, медики порой отвечают им тем же. Поток жалоб на медиков – заслуженных и незаслуженных – растет. Многие конфликты между тем можно было бы ликвидировать на начальном этапе, если уважительно и сочувственно поговорить с пациентом. Для этого необходимы два фактора: время и терпение. У врача не хватает ни того, ни другого. И откуда взяться, если самих врачей не хватает.
Дарья Гармоненко 