Петр Спивак
Шарль Эдуар Гийом – первооткрыватель аномальных свойств у сплавов.
Фото с сайта Нобелевского комитета
Юбилеи ярких, незаурядных людей – хороший случай поговорить о вечных, проклятых вопросах, на которые простых, однозначных ответов никогда не будет. Не ответ обретем, а новое, обогащенное понимание проблемного узла, с которым предстоит жить и жить.
150 лет исполняется сегодня со дня рождения Саввы Морозова (1862–1905), прославленного русского промышленника и мецената. «Купеческий воевода», как его называли, Морозов давал деньги и Художественному театру, и нуждающимся студентам, оказывал финансовую и иную помощь либеральным лидерам и, увы, большевикам. Все это многажды обсуждалось, сопровождалось версиями о мотивах поступков Морозова и обстоятельствах его то ли самоубийства, то ли убийства. Мне важно сейчас сказать о другом.
Морозов происходил, как известно, из старообрядческой семьи. А старообрядческое меньшинство в русском православии играло тогда роль, во многом напоминающую о западном протестантизме. В Европе, как известно из классической работы Макса Вебера, протестантская этика мирского долга позволила примирить евангельские заветы и традиционные представления о святости, с одной стороны, и буржуазный образ жизни – с другой. Но в России этого пересмотра картины мира не происходило. Фокус был в том факте, что старообрядцы оказались религиозным меньшинством. И своего положения в обществе они достигали тем же, в сущности, способом, что и европейские протестанты. Не случайно среди крупных русских предпринимателей было так много староверов. Савва Морозов – лишь один из них, самый знаменитый.
Но что за странные привязанности, что за сдвиги и деформации натуры у Морозова и у многих других? Сегодняшний календарь подсказывает аналогию из области естественных наук. 15 февраля 1861 года родился французский физик Шарль Эдуар Гийом (ум. 1938), лауреат Нобелевской премии за открытие сплавов с очень низким и необычно меняющимся при нагреве коэффициентом теплового расширения. Дело в том, что магнитное поле воздействует на свойства кристаллической решетки и в некоторых случаях это расширение компенсирует. Не происходит ли с человеком нечто подобное под влиянием специфических силовых полей в несвободном социальном и культурном пространстве? Как знать...
 Кирпичная стена, печь... На фоне привычных реалий – уникальный человек Савва Морозов. Фото из коллекции Орехово-Зуевского краеведческого музея |
От магнитных полей не уйдешь. Весь наш земной мир структурирован двумя магнитными полюсами – Северным и Южным. Стрелка компаса указывает на тот и другой. Южный, как известно, на краю Антарктиды. Континент этот исследовал ирландский полярник Эрнест Генри Шеклтон, родившийся 15 февраля 1874 года и обретший там свое последнее пристанище: в 1922 году во время очередной экспедиции он умер от сердечного приступа. Магнитные поля, может быть, не мешают жить, но и не помогают.
И целая вереница памятных дат, так или иначе, связана сегодня с электричеством и электромагнетизмом. В этот день 1820 года датский физик Ханс Кристиан Эрстед, читая лекцию в Копенгагенском университете, обнаружил, что стрелка компаса отклоняется при пропускании тока через провод, проходящий рядом. Тогда и появилось само слово «электромагнетизм». 15 февраля 1897 года немецкий физик Карл Фердинанд Браун опубликовал схему осциллографа – прибора, записывающего и наглядно демонстрирующего электрические колебания. А 15 февраля 1934 года появился на свет швейцарский специалист по информатике Никлаус Вирт, один из ведущих разработчиков компьютерных языков. Ему принадлежит и стоящий особняком вклад в науку – так сказать, неформальный. Это закон Вирта, который звучит так: программы становятся медленнее более быстро, чем компьютеры становятся быстрее. Это из того же ряда утверждений, что и приснопамятные законы Паркинсона.
И еще одна подсказка, связанная с магнитными полями. Двуединство – явление вездесущее. Возвращаясь к человеку и социуму: есть полюса добра и зла. И мы – между ними.
