Синдром технолога

После оранжевых революций в Грузии и на Украине, событий в Киргизии общим местом рассуждений многих политиков и политологов, активно тиражируемых через официальные СМИ, стали фразы о том, какую огромную роль в данных событиях сыграл пресловутый Запад, на деньги которого, дескать, все эти революции и были организованы. Что ж, сказать, что виноват кто-то другой, – самый простой способ оправдания.

Помню, как осенью 2004 года на ряде экспертных круглых столов, где обсуждалось, как население страны после Нового года, когда вступит в силу пресловутый закон о монетизации, будет реагировать на изменившиеся условия жизни, приходилось слышать – ничего не будет, так как за это некому заплатить. За последние годы мы привыкли, что если проведен митинг, то он проплачен, если назначена забастовка, то она инсценирована, если возбуждено уголовное дело, то оно заказано. Что ж, люди воспринимают мир так, как ведут себя сами. Человек, который манипулирует сам, считает, что манипулируют все вокруг. Отчасти это так, но только отчасти.

Возникает, если угодно, синдром технолога, крайне удобный как тому, кто объясняет, так и тому, кто проиграл, но не решающий никаких проблем и ведущий к цепи аналогичных ошибок и провалов. Если идти по этой логике дальше, то откуда тогда вообще взялась история? Значит, и Великая французская революция, и наша, Октябрьская социалистическая, и множество других «исторических» событий – просто хорошо проплаченные и организованные пиар-акции? Последняя – даже известно кем: не зря же столько написано про Ленина – «германского шпиона». В аналитике любого исторического события мы всегда найдем версии тех, кто обосновал происшедшее внешним заговором.

Никто не спорит с тем, что у США, как у мировой супердержавы, есть интересы практически во всех концах мира, как и с тем, что существенные интересы, к примеру, на Украине были у европейских стран. Мир переплетен тысячами нитей, и то, что все страны пытаются влиять друг на друга, – нормальное явление. Так было всегда, и так будет. Монархи эпохи Средних веков посылали шпионов, подсыпающих яд; в эпоху «электоральной демократии» зачастую помощь «из-за бугра» в той или иной стране получает оппозиция. Почивший Советский Союз тоже привечал «международное рабочее и коммунистическое движение». Но абсолютизировать это, считать, что главная причина того или иного события – действия врагов, значит видеть жизнь излишне примитивной, полагать, что нет никаких объективных оснований истории, а миром правит всеохватывающая субъективность, что, несомненно, является, мягко выражаясь, передержкой.

Если бы Кучма, Шеварднадзе, Акаев не были чудовищно непопулярны, если бы странами не правили их кланы-«семьи», а у большинства людей не возникало ощущения полной безнадежности возникшей системы, отсутствия в ее рамках каких-либо личных перспектив, ее морального износа, то никакая помощь ниоткуда не смогла бы свергнуть эти режимы.

Прикрыться мифами о страшных и могущественных врагах, которые мешают нам жить, очень комфортно и удобно, это снимает проблему поиска собственных ошибок, собственной вины. Хочется начать с кого угодно, только не с себя. Помнится, как отлегло от сердца у наших футбольных чиновников, когда Греция, матч с которой оказался единственным выигранным Россией на чемпионате Европы по футболу, в итоге стала чемпионом: «Мы же выиграли всего один раз, но у будущего чемпиона!» Главное – создать миф. Нечто подобное происходит и с нашей политикой на постсоветском пространстве. И чем сильнее, умнее и изощреннее представлен враг, тем более безобидными выглядят наши собственные поражения, наши безответственность, непрофессионализм и откровенные глупости.

Бороться с второстепенными и мнимыми причинами цветных революций, закручивать гайки, превращать во врагов потенциальных друзей, искать «вредителей» – лучший способ стимулировать хоть цветные, хоть любые другие революции. Если начать превращать часть населения (митингующих пенсионеров, протестующих по поводу нехватки лекарств больных СПИДом, возмущенных убийствами родственников убитых в Карачаево-Черкесии и т.д.) во врагов, то враги непременно появятся. Срабатывает эффект самосбывающегося прогноза. Мне довелось быть в Киргизии за несколько дней до произошедших там событий. Если кто и организовал киргизскую «революцию» 24 марта (а точнее, городской бунт населения, уставшего от нищеты, бесперспективности жизни и тотальной – причем абсолютно неправдоподобной и поэтому чудовищно раздражающей – лжи типа наличия наркобаронов и «исламских террористов» в рядах оппозиции), так это сама власть своей полной беспомощностью. Сказать, что толпа, шедшая к зданию правительства, была «кем-то хорошо организована», означает просто выдавать желаемое за действительное. Если бы эту революцию пытались организовать, ее бы не было: лидеры оппозиции – люди разумные и знали лучше кого бы то ни было, что у них нет ни сил, ни средств для захвата власти. И то, что мы видели, было тем самым бунтом, страшным и беспощадным, – погромы, битье стекол, мародерство, поджоги. Создать успешную революцию на пустом месте – это надо суметь. Кто заставлял президента Акаева почти силком выгонять в оппозицию уже в ходе избирательной кампании собственных соратников, людей часто очень авторитетных и состоятельных, кто заставлял заполнять телеэфир и газетные полосы пиар-бреднями, работающими лишь по эффекту «тряпки для быка»? Кто заставлял отправлять в парламент толпу родственников и не давать оппозиции хотя бы треть мест в парламенте, чтобы сидела под боком и на виду? Кто мешал искать согласия до выборов, после проведения которых уже не было никакого пространства для компромисса? Нечто подобное мы видим сейчас в Узбекистане, когда под молох поиска «зачинщиков беспорядков» попадают все новые и новые люди и на глазах выстраивается оппозиция из тех, кто еще вчера и не предполагал, что в ней окажется.

Это будет повторяться снова и снова до тех пор, пока вместо информации об объективном положении вещей будет править пропаганда, пока вместо аналитики будет царить самооправдание и мифотворчество. Знание начинается с сомнений, с допущения мысли, что и иная точка зрения может быть правильной. Готов ли кто-то из нынешних наших властителей сомневаться в собственной правоте?