Антон Олейник
Автор «Государя» учил: при наличии цели хороши все средства.
Санди ди Тито. Портрет Макиавелли. Вторая половина XVI века.
Италия, Флоренция, Палаццо Веккьо
Расследование серии терактов, произошедших 26 апреля этого года в третьем по величине городе Украины Днепропетровске, в очередной раз высветило следующий парадокс. Если в других странах террористические атаки направлены прежде всего на демократические правительства, то в постсоветском контексте чем менее демократично правительство, тем больше у него шансов стать объектом атак террористов. События в России нулевых годов, Беларуси и Украине последних нескольких лет служат подтверждением этого «исключения из правила».
Исследователи терроризма исходят из предположения, что основной интерес террористов заключается в отправке «сообщения» и создании предпосылок для того, чтобы оно было услышано адресатом – представителями конкретной социальной группы или гражданами определенной страны. В отличие от обычных уголовников террористы не ищут денежной выгоды или не ограничиваются ей – они хотят, чтобы их точка зрения была принята в качестве руководства к действию (например, привела к принятию определенной религии или поддержке определенной политической программы). Желаемого эффекта террористы достигают с помощью угроз осуществления на случайной основе убийств – жертвой может стать любой из их «целевой группы».
Между террористами и их целевой группой есть ряд посредников – от СМИ (в качестве потенциального «рупора» для озвучивания «сообщения») до государства. Причем чем больший контроль осуществляется государством над обществом (и СМИ), тем большую роль отводят ему в своих расчетах террористы. Реакция контролирующих государство лиц влияет на эффективность террора. Впрочем, здесь многое зависит и от характера государства.
Подмечено: мишенью террористов чаще становятся не авторитарные режимы, а демократии. Объяснение находят в том, что цена человеческой жизни выше именно в условиях демократии. Демократическим правительствам труднее объяснить избирателям, почему человеческие жертвы должны быть принесены в жертву национальным интересам или абстрактным принципам. Неминуемая расплата по счетам наступает в момент выборов.
Авторитарные режимы либо вовсе освобождены от необходимости получения демократического мандата, либо имеют возможность его подделать, манипулируя подсчетом голосов и самой организацией выборов. Поэтому руки их представителей менее связаны в отношении террористов. Уступать требованиям, скольких бы жизней избирателей это ни стоило, они не намерены, а возможностей для «закручивания гаек» и «мочилова в сортире» у них в избытке.
Но это в теории. Постсоветская практика говорит о другом. Мишенью террористических атак чаще всего становятся именно те правительства, которые наиболее далеки от демократического идеала: Россия периода укрепления вертикали власти, Беларусь под жестким контролем Батьки, Украина периода попыток повторения российского опыта «наведения порядка» с национальной – точнее, донецкой – спецификой.
Связь между постсоветскими авторитарными режимами и терроризмом может принимать самые разные формы. В условиях отсутствия достоверной информации и популярности разнообразных конспирологических теорий достаточно показать, что, какую из них ни возьми, все дороги все равно ведут в Рим, то есть к представителям властвующей элиты.
Согласно первой гипотезе (в российском случае ее можно условно назвать «теорией Александра Литвиненко»), представители власти напрямую ответственны за террористические акты. Они либо непосредственно участвуют в их подготовке, либо сознательно закрывают глаза на действия террористов, предоставляя им до некоторого момента свободу действий, а иногда и непосредственно их провоцируя.
В украинском случае обвинения правительства Виктора Януковича в попытке разыграть «российский сценарий» конца 90-х годов раздались сразу же после взрывов на центральном проспекте Днепропетровска. Рейтинг Януковича падает, ему постоянно приходится оправдываться за факт нахождения в тюрьме своего оппонента бывшего премьера Юлии Тимошенко, так что угроза терроризма, согласно этой гипотезе, ему вполне на руку. Она позволяет надеяться «сплотить нацию» перед лицом внутреннего врага и поднять рейтинг.
Согласно второй гипотезе (в российском случае ее можно условно назвать «теорией Родиона Раскольникова»), представители властвующей элиты ответственны за террористическую угрозу не напрямую, а косвенно. Так, они своими действиями доказывают, что «Бога нет» (а есть только власть как высшая ценность), и поэтому «можно все». Цинизм представителей власти делает весьма относительными такие ограничения на выбор средств для достижения индивидуальных и групповых целей, как закон или нормы морали. Политический реализм, корни которого уходят в эпоху Николо Макиавелли, убеждает: для сохранения и укрепления власти годятся любые средства.
Тогда и оппозиционеры, и просто рядовые граждане начинают мыслить и действовать в том же циничном духе. Если власть не соблюдает закон, то почему мы должны находиться в его рамках? Мы же не в Перу 30-х годов прошлого столетия, где, согласно ставшему крылатым выражению правителя этой страны Оскара Бенавидеса, «друзьям – все, врагам – закон». Для того чтобы «сообщение» оказалось услышанным, хороши любые средства. У власти есть полиция и тюрьмы, а у нас есть «товарищ маузер» и «господин гексоген».
Согласно результатам официального расследования, недавно подготовленным Службой безопасности Украины для передачи в суд, теракты в Днепропетровске совершила группа молодых людей, в составе которой – два политолога, преподавателя вуза. Примечательно, что один из политологов даже выступал по телевидению с комментариями относительно возможных причин этих взрывов, предположив, что за ними стоят недовольные сокращениями в армии лица. Получается, что лица, профессионально изучавшие власть и хорошо знающие цинизм представителей властвующей элиты, решили на практике проверить тезис о вседозволенности.
Впрочем, при этом о теории Раскольникова представители власти предпочитают умалчивать. Ведь в конечном счете в убийстве старушки-процентщицы можно винить не студента Родю, а тех, кто ему подсказал, что «можно все».
В итоге получается, что при любом подходе ответственность за террористические атаки ложится на тех, кто облечен властью. Властью, которая превращается в самоценность и поэтому либо оправдывает в глазах ее обладателей любые действия по ее сохранению, либо убеждает лишенных ее людей, что можно все, включая использование террора для достижения своих целей.
