Сергей Серебренников
Фото агентства городских новостей "Москва"
Российская промышленность испытывает жесточайший кадровый голод. Об этом говорит исследование, проведенное Институтом Гайдара летом 2023 года. Нехватку квалифицированных кадров отметили более 40% руководителей производственных компаний – это максимальный результат за 30-летнюю историю мониторинга. Причинами называются последствия эпидемии COVID-19 и, конечно, реализуемая программа импортозамещения, запустившая промышленный рост в стране.
Проблема дефицита кадров, безусловно, стара как мир. Но в последние годы акцент стал меняться: все больше говорят не о нехватке, а об отсутствии специалистов-профессионалов. Отмечается, что тренд на снижение количества профессиональных инженерно-технических, управленческих и рабочих кадров равновелик. Значит ли это, что мы имеем дело не с проблемой конъюнктуры рынка или проявлением демографической ямы, а с общесистемной, комплексной катастрофой?
В конце августа автор принял участие в конференции «Экономика России в геополитических и научно-технологических реалиях», состоявшейся в Иркутске – крупном промышленном центре Сибири. Иркутская область остается динамически развивающимся регионом с огромным промышленным потенциалом и хорошим человеческим капиталом. Но перед ней стоят те же вызовы, что и перед страной, – обеспечение ускоренного роста экономики в долгосрочной перспективе, скорейшее создание механизма импортозамещения в промышленности, обеспечение экономической, технологической и иных видов безопасности государства и людей. Возможно, что кейс той самой «пятилетки» будет востребован и на федеральном уровне, но, как отметили эксперты, для его реализации необходим ряд ключевых факторов.
Прежде всего формирование стратегических целей и определенных планов развития экономики требует глубокого научного обоснования и применения современного инструментария. Профессор МГУ Елена Ведута отметила, что без возврата к моделям формирования межотраслевых балансов экономика будет развиваться лихорадочно и дискретно, особо подчеркнув неизбежность кибернетической революции на уровне государства – внедрения принципов системного, комплексного управления национальной экономикой на основе применения новейших цифровых систем.
Для пояснения добавлю: если обратиться к первоисточникам, становится понятно, что кибернетика изначально появилась как наука об управлении, формулирующая в том числе постулаты эффективной работы с информацией и методами ее обработки для формирования правильных управленческих решений. Позднее кибернетику стали воспринимать как науку о компьютерных системах, а в эпоху цифровизации – парадокс – перестали вспоминать вообще.
Сегодня просто необходимо задуматься о дальнейшем внедрении элементов программно-целевого управления в промышленности с использованием методик математического моделирования – принципов кибернетического управления. Настоящий уровень цифрового развития позволяет обрабатывать гигантские объемы данных и за короткие сроки решать сложнейшие математические и экономические задачи с целью минимизации ошибок и максимально точного прогнозирования результата. Проще говоря, суперЭВМ и огромные центры обработки данных, построенные за последние годы, способны сделать процесс планирования экономики гораздо более эффективным и избежать советского перекоса. Эти же технологии позволят избежать ошибки и в другой критичной ситуации – прогнозировании потребности отраслей национальной экономики в квалифицированных кадрах.
Образование – отрасль отложенного эффекта. Реформа школы даст эффект через десять, вуза – через пять лет. Но принципы и направление реформы еще до конца не сформулированы. Времени на эксперименты с неопределенным результатом у нас нет. Обеспечить систему национального экономического воспроизводства кадрами необходимо как можно скорее. Если ключевым направлением для страны является обеспечение технологического суверенитета и быстрое импортозамещение, то уже сейчас нужны профессионалы, обладающие не только компетенциями в области экономики, но и знаниями в области техники и технологий, а также математики и управления.
Как было отмечено в ходе иркутской конференции, успешный опыт подготовки кадров, обладающих такими знаниями, был реализован… в СССР. Так как управленцев, по логике того времени, формировали через партийную вертикаль, то долгое время кадры для организации промышленности (управленцы всех уровней) и создатели новых производств (технологические предприниматели в нашем сегодняшнем именовании) выходили из инженерно-экономических институтов и факультетов экономической кибернетики. На волне реформ 90-х специальность «инженер-экономист» растворилась в безликом «менеджменте», скопированном с западных образовательных стандартов. Вполне вероятно, что стоит сейчас, оглянувшись назад, вернуть опыт подготовки профессионалов с двойным набором компетенций – инженеров-экономистов, инженеров-управленцев, специалистов в области экономической кибернетики для ускоренного решения задач технологического развития. Тем более что программы по направлению «Инжиниринг-менеджмент» в последние годы набирают популярность в Германии, США, Китае и Сингапуре. Ориентированы они на обучение кадров из строительной отрасли, промышленности, сферы IT и т.д.
Подводя итог, хочу процитировать слова бизнес-омбудсмена Бориса Титова: «Страна живет, пока работают заводы». Промышленный потенциал России создавался в ХХ веке, был спланирован, обеспечен кадрами и запущен в условиях санкций, изоляции и самой кровопролитной войны в истории человечества. Может, сегодня стоит оглянуться назад и взять полезное из прошлого для того, чтобы уверенно идти в будущее?
