Империя: далекое прошлое или близкое будущее?

Niall Ferguson. Empire. How Britain Made the Modern World.- London: Allen Lane, 2003,392 p.

Тема новой книги Нила Фергюсона, молодого профессора Оксфордского университета, - это возникновение, расцвет и упадок Британской империи. Автор последовательно обосновывает ее, если так можно выразиться, неполитическую природу, оценивает влияние на европейскую политику процессов, развертывавшихся на периферии тогдашнего мира, и сравнивает нынешнюю ситуацию с событиями вековой давности. В частности, он сопоставляет викторианскую империю с современным претендентом на имперскую роль - Соединенными Штатами - и приходит к крайне нелестным для последних выводам.

Огромный интерес представляет обоснование особой роли Британской империи в экономическом развитии современного нам мира. Ее возникновение началось с роста влияния английских торговых компаний, который, в свою очередь, был обусловлен промышленным развитием Британии. Осознание британцами своего экономического превосходства привело их к последовательному утверждению принципов свободной торговли во всемирном масштабе. Британия не просто вовлекала весь мир в сферу своего хозяйственного влияния; она активно развивала экономическую и политическую инфраструктуру стран периферии. Автор отмечает, что если в 1997 г. в развивающиеся страны поступало всего 5% общемирового объема прямых иностранных инвестиций, то в 1913 г. этот показатель превышал 63%; за время существования империи суммарный отток населения из Британии в колонии превысил 20 млн. человек.

Развивая свою хозяйственную экспансию, Британская империя становилась мощным инструментом европейского культурного влияния. И западные либеральные ценности дали о себе знать немедленно после того, как в конце XVIII века колонизация приняла черты политического процесса. Если в середине этого столетия имели место не только расцвет работорговли, но и экономическое закабаление бедняков из самой Англии, решивших искать лучшей жизни вдали от туманного Альбиона, то с обретением политического измерения своей экспансии Британия стала энергично утверждать принципы свободы. В 1807 г. парламент запретил своим согражданам заниматься работорговлей, в 1833 г. рабство было отменено во всех британских владениях, а в 1840-1848 гг. английский флот предпринял невиданную блокаду западноафриканского побережья, положившую конец работорговле, осуществлявшейся представителями других стран.

Британское правление в колониях было относительно либеральным и ненасильственным. Англичане относились к представителям коренных народов, как к равным себе (лучше всего это прослеживается на примере Индии); они были весьма снисходительны к протестным движениям (это ярко проявилось в ходе войны американских колоний за независимость, когда британцы имели массу возможностей разгромить армии федералистов), а их колониальные войны не шли ни в какое сравнение по своей жестокости с завоеванием Россией Кавказа, Японией - Кореи или Германией - ее африканских владений.

Британское правление принесло в колонии технологический прогресс и способствовало развитию культуры и образования. Усвоение в провинциях британской культуры и традиций, активные контакты колонизаторов и местного населения, продуманная экономическая политика правительства - все это приводило к тому, что управление колониями было эффективным и не очень затратным. Сегодня может показаться удивительным тот факт, что к администрированию колоний в конце XIX века было привлечено не более 6 тыс. британских чиновников, а военные контингенты (не считая персонала флота) не превышали здесь 120 тыс. человек.

Дислоцированные в колониях войска в значительной части состояли из местного населения; даже в Индии, где после восстания 1857 г. доля британских солдат в гарнизонах была резко увеличена, в армии по состоянию на 1881 г. служили около 70 тыс. англичан и более 125 тыс. индусов. Эта вполне боеспособная армия была готова действовать под британским командованием и вне Индостана. В годы Первой мировой войны солдаты из колоний сыграли важную роль на европейском театре военных действий. Эта ситуация повторилась и в годы Второй мировой войны; знаменитая речь Черчилля от 4 июня 1940 г. не случайно завершалась словами о том, что в случае падения Британии "наша заморская империя, хорошо вооруженная и охраняемая королевским флотом, продолжит борьбу до лучших времен, когда новый мир, сильный и мощный, не приступит к спасению и освобождению старого".

В ХХ веке европейские нации, и в том числе Британия, утратили значительную часть своего цивилизаторского потенциала, сосредоточившись на братоубийственных войнах. В то же время Соединенные Штаты, больше остальных выигравшие в результате Второй мировой войны, последовательно выступали за расчленение Британской империи; судьба последней была предрешена. И сегодня, как замечает профессор Фергюсон, "английский язык - это единственное, что еще можно найти общего для всех стран [Британского] содружества".

Так оказались ли усилия многих поколений британцев напрасными? Неужели империя не принесла ничего позитивного народам периферийных стран? Отнюдь, считает автор, полагающий, что "хорошо это или плохо, но знакомый нам сегодня мир в значительной мере является продуктом имперской Британии", продуктом того, что он эффектно называет "англобализацией" (Anglobalization). По его мнению, британский имперский опыт доказал, что "империя является эффективной формой организации наднационального правительства, не отвечая при этом интересам одной только правящей нации (курсив мой. - В.И.)".

Но какие уроки можно извлечь из истории Британской империи? Фергюсон подчеркивает, что переживаемый ныне момент не является особенным и беспрецедентным. Сравнивая атаки на американские города 11 сентября 2001 г. и последовавший ответ США в Афганистане с британской операцией в Судане в 80-х годах XIX века, направленной против Махди и его последователей, он приходит к выводу, что "наиболее логичным методом противостояния хаосу, и при этом наиболее широко применявшимся в прошлом, является колонизация", хотя и признает, что "сегодня нет потенциальных метрополий, которые могли бы взять на себя соответствующую миссию, хотя возможности и, быть может, даже необходимость колонизации являются сейчас ничуть не меньшими, чем они были в XIX столетии (курсив мой. - В.И.)".

Считая возможными и обоснованными действия, называемые им "оборонительным империализмом", Фергюсон вносит новую лепту в развитие современной политической теории. Искренне и обоснованно высказывая мысли, стыдливо и безосновательно скрываемые большинством социологов и политиков нашего времени.