Пол Кругман
Толпа афинян пыталась бесплатно получить продукты от бастующих торговцев на рынке в мае. ФОТО ANGELOS TZORTZINIS/THE NEW YORK TIMES
Я был одним из тех экономистов, для которых азиатский кризис 1997–1998 годов стал тревожным откровением, подтверждением, что события, очень напоминающие Великую депрессию, все еще могут происходить в современном мире. Между острым кризисом в Юго-Восточной Азии и затяжной стагнацией в Японии стало совершенно очевидно (я так думал), что мы не в состоянии контролировать такие вещи. К сожалению, недостаточно много людей усвоило этот урок и десять лет спустя мы получили глобальный кризис, по сравнению с которым азиатский выглядел сущей ерундой.
Однако в любом случае складывается впечатление, что перст кризиса указывает на кое-кого из толпы прежних жертв. И я стал срочно разбираться, что же происходит в этой части мира.
В первую очередь надо отметить, что все пострадавшие от азиатского кризиса экономики (даже индонезийская, которой вначале досталось сильнее остальных) в конечном счете продемонстрировали крепкое восстановление.
Это резко контрастирует с опытом стран, оказавшихся сейчас в том же положении, что и страны ЮВА в 1997 году. Я имею в виду страны-должники в еврозоне. Посмотрите на график, где сравниваются Индонезия после 1997 года и Греция после 2007 года (для нее график частично построен на основании текущих прогнозов МВФ). Цифры на горизонтальной оси показывают количество лет после докризисного пика.
Спустя пять лет после азиатского кризиса даже Индонезия была на пути к восстановлению экономики, а вот по прошествии аналогичного срока после кризиса 2008 года Греция, Испания и другие страны продолжают опускаться на дно.
Все, кто говорит о том, почему Греция не может прийти в себя (структурные проблемы, коррупция, слабое руководство и прочее), говорили и про Индонезию. Так почему же Индонезия смогла восстановиться, а Греция не может?
Есть две очевидные причины: у Индонезии была валюта, которую можно было девальвировать, что и было сделано весьма интенсивно. Это привело к финансовому стрессу в краткосрочном периоде, но создало условия для роста за счет экспорта. А МВФ, который поначалу навязывал Азии политику жесткой экономии, отступил и пересмотрел курс. На сей раз «тройка» (Европейская комиссия, ЕЦБ и МВФ) непреклонна, так ничему и не научившись на предыдущем опыте.
Бат и оправдание для пузыря
Экономист Кевин О'Рурк говорит, что полезно думать об Ирландии как о «Таиланде без бата». В этом контексте история азиатского кризиса проливает свет на то, как защитники европейской политики экономии передвигают штанги ворот: они утверждают, что докризисный пик не годится для сравнения, потому что он является результатом пузыря.
Этот аргумент играет центральную роль в разговорах о том, что Латвия добилась большого успеха, а также используется (хоть и в меньшей степени) при обсуждении положения в Ирландии. Зачастую, хоть и не всегда, это отражает путаницу между спросом и предложением. Разговоры о том, что имело место избыточное расходование средств на, скажем, жилищное строительство, не означают, что экономика не могла производить вместо этого что-то еще. (Справедливости ради надо сказать, что латвийские власти не впадают в заблуждение, они утверждают, что экономика была серьезно перегрета и страдала от инфляции.)
В любом случае Азия 1997 года является полезным примером для сравнения. ЮВА в середине 1990-х пережила пузырь – роскошный пузырь с огромными дефицитами торгового баланса и дикими спекуляциями недвижимостью. Тем не менее на контрасте с пострадавшими от кризиса экономиками Европы азиатские экономики довольно быстро достигли докризисного пика, а потом и превзошли его.
Скажу честно, 15 лет назад мне бы и в голову не пришло, что мы будем считать азиатский кризис историей со счастливым концом.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
 |
| Источник: МВФ, Total Economy Database
Пояснение: данные были индексированы (докризисный пик – 100%). Для Индонезии данные за 1997–2007 годы, для Греции – 2007–2017 годы |
Греция: страна в ловушке евро
Индонезия – суверенное государство, и она имеет возможность контролировать предложение денег. Греция не может девальвировать свою валюту, потому что она член еврозоны.
– W., Флорида
Греция – крошечная часть Европы, а вы много раз писали, что Греция не имеет значения. Так зачем продолжать говорить о Греции?
– W. T., Нидерланды
Очевидно, что обычные стратегии выхода из кризиса неприменимы к проблемным экономикам еврозоны. Но именно поэтому все так интересно! Процентные ставки на капитал выше, скажем, в Италии, чем в Германии, и это может сбалансировать меры экономии.
– Jamie, Германия
Глупо сравнивать Грецию и Индонезию – это два очень разных кейса. Греция куда более продвинутая, и уровень жизни там гораздо выше (даже при высокой безработице), чем в Индонезии, где во многих районах нет даже базовой инфраструктуры. Так что от Индонезии и схожих с ней стран можно ожидать гораздо более быстрого роста (на самом деле они должны расти гораздо быстрее, чтобы избежать таких же революций, как на Ближнем Востоке).
Все новые долларовые купюры, которые вы призывали напечатать, искали объект для инвестиций с наибольшей прибылью.
Такая прибыль есть в странах, нуждающихся в инвестициях. В результате получилось, что в XIX и XX веках деньги из Европы хлынули в США (на строительство железных дорог, дамб, шоссе и т.д.), а теперь по тем же причинам американские и европейские деньги текут в Азию.
Однако проблема Греции не в том, что ей нужна собственная валюта, чтобы ее девальвировать и стать конкурентоспособной, – греки никогда не поддержат снижение уровня жизни, которое необходимо, чтобы стать конкурентоспособной в сельском хозяйстве и производстве базовых товаров.
Греции нужно меньше коррупции, чтобы она стала более надежным местом для инвестиций, и больше образования, чтобы она могла предлагать товары и услуги, аналогичные предлагаемым другими странами.
– A., Бельгия
Дарья Гармоненко 
