Пол Кругман
Безработные ждут в очереди к консультантам, которые помогут им откорректировать резюме на ярмарке вакансий в Мадриде, Испания. SAMUEL ARANDA/THE NEW YORK TIMES
У тех из нас, кто сильно переживал по поводу японской экономики в конце 1990-х, а сейчас считает, что весь развитый мир сталкивается с похожими проблемами, дежавю случается так часто, что у нас появляется дежавю относительно того, что у нас уже было дежавю. Речь сейчас о подъеме и падении волны обвинений в адрес европейских банков, а именно – об аргументе, согласно которому слабость банков – главная проблема, сдерживающая европейское оздоровление.
В блоге Alphaville газеты Financial Times Мэтью Кляйн недавно взглянул на факты и с удивлением обнаружил, что оснований верить в историю о том, что все натворили плохие банки, немного, хотя все ее и повторяют (читайте пост г-на Кляйна здесь: on.ft.com/1O5NQQy).
Но просмотрите мое исследование по Японии для журнала Брукингского института, опубликованное в 1998 году, примерно тогда я и присоединился к этим дебатам (здесь: brook. gs/1uDT2jO). В то время почти все считали, что, раз расширение денежной базы не влияет на банковское кредитование, это говорит о том, что корнем японской проблемы является нефункционирующая банковская система. Но я утверждал (на стр. 154–158), что именно отсутствия реакции денежных агрегатов и следовало ожидать в условиях ловушки ликвидности, и мало что указывает (стр. 174–177) на то, что центральным вопросом экономической слабости являются банковские проблемы.
Итак, снова и снова дежавю.
В отчаянном поиске консенсуса
Добрые люди на портале экономической аналитики Vox EU похвально пытаются проторить путь для реформы евро, начав с формулирования «консенсусного подхода» к первопричинам кризиса евро (читайте пост здесь: bit.ly/1jaGONr). Это превосходная идея: то, как вы оцениваете прошлое, играет большую роль в том, что вы думаете о грядущем.
Более того, подход авторов представляется мне правильным. Нет, катастрофа в еврозоне была вызвана не бюджетной безответственностью и не провалом в реализации структурных реформ, ни при чем были и подрывающие экономику последствия финансирования государства всеобщего благоденствия, как ни при чем и любые другие истории, распространенные заинтересованными толкователями. Кризис представлял собой проблему «резкой остановки», когда крупное движение капиталов в периферийные экономики еврозоны внезапно остановилось, что ускорило развитие серьезных неприятностей. Бюджетные проблемы стали следствием, а не причиной этого финансового ужаса.
Могут ли аналитики Vox EU достичь консенсуса, которого добиваются? Им действительно стоит попытаться. Однако очевидно, что у многих внутри и за пределами еврозоны есть сильная заинтересованность в других подходах.
Прекратят ли немецкие чиновники настаивать, что все проблемы Европы кроются в бюджетной расточительности? Согласятся ли Осборн и Ко в Великобритании или, коли на то пошло, финансовые ястребы в США с тем, что важнейшим элементом проблемы стало членство стран в еврозоне, и подорвут ли они таким образом доверие к собственным предупреждениям, согласно которым Великобритания или США превратятся в Грецию, если мы не затянем пояса сейчас, прямо сейчас?
По меньшей мере я продолжаю сомневаться.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Надо винить экономию и неравенство
Банки зарабатывают деньги, занимая для этого у вкладчиков и одалживая эти деньги потребителям под «спред», размер которого определяется конкуренцией и спросом. Трюк, конечно, заключается в том, что банкам надо найти людей, готовых занимать. Однако центральная проблема западных экономик заключается в непрочности положения рабочих. Как правило, они зарабатывают недостаточно денег и боятся накапливать долги из-за неослабевающих кампаний по затягиванию поясов. Сейчас проблема не в банках. Проблема – в режиме экономии, так как по всему Западу она создает неблагоприятную атмосферу.
Мы будем собирать налоги, занимать и тратить триллионы на военные кампании, но когда дело доходит до восстановления наших собственных стран, мы не готовы сделать то же самое. Мы скорее сползем в рецессию, дефляцию, стагнацию или – того хуже – депрессию. Мы – ненормальные.
– John F. McBride, штат Вашингтон
Если проблемой в значительной мере является недостаток спроса, чтобы исправить ее, властям Японии, Европы или США потребовалось бы осуществлять политику, направленную на поддержку рабочих и малого бизнеса, а не только тех, кто находится на вершине экономической лестницы.
– D.A.G., Нью-Йорк
На самом деле Мэтью Кляйн не говорит, что банки не несут ответственности за финансовый кризис 2008 года. Ведь их виновность хорошо задокументирована в многочисленных источниках. Кризис был скорее связан с экзотическими деривативами, которые часто меняли не совсем прозрачным образом. Но подумайте над этим тревожным фактом. Марта Стюарт отправилась за решетку по обвинению в получении выгоды от операций с акциями за счет инсайдерской информации. Законы, призванные сдерживать инсайдерскую торговлю, должны были помешать тому, кто владеет «инсайдерской информацией», недоступной всем сторонам, приобретать и продавать конкретные акции.
Тем не менее, когда речь зашла о сложных свопах на дефолт по кредиту и обеспеченных ипотекой ценных бумагах, банкам позволили продавать их покупателям, несмотря на то что некоторые из тех покупателей не в полной мере понимали, что это такое. Не является ли это формой инсайдерской торговли? Не было ли у банков информации, которой не в полной мере обладали другие стороны?
– Blaise Adams, Калифорния
Япония в течение нескольких десятилетий сидела в ловушке ликвидности, в то время как ее госдолг составлял сумму, почти равную утроенному ВВП страны. Как это случилось? Была ли это длительная стагнация? Или избыток сбережений? Или какая-то еще глобальная болезнь, которая сначала пустила корни в Японии, а затем распространилась на другие развитые страны?
Экономисты сейчас, кажется, специализируются на мистификациях, которые все как на подбор неопровержимы.
– Paul Daley, Мэриленд
Американской экономике не удается служить обычным людям, поскольку она не выполняет одну из своих главных функций: равное распределение продуктов производства.
Люди осуждают потерю рабочих мест, поскольку без работы они оказываются разоренными. К сожалению, им также вдолбили в мозг рабскую ментальность.
Идея о том, что все мужчины и женщины должны работать на полную ставку, просто больше не имеет смысла. Общество стало бы намного лучше, если бы люди на самом деле работали гораздо меньше. Большая часть работы не только не нужна, она и впрямь мешает производству или несет больше вреда, чем пользы.
Это не пустые слова, и говорю я не только о рабочих местах в промышленном производстве. В течение 10 лет я был разработчиком компьютерных систем, операционистом и консультантом по вопросам управления. К сожалению, я помогал компаниям реструктурировать и уничтожать тысячи рабочих мест. Я вышел из игры, когда осознал, что все богатство накапливается в руках руководящего класса.
– T., Нью-Йорк
Дарья Гармоненко 