Илья Кукулин В ЦЕЛОМ эту антологию можно описать так: раздел дореволюционной поэзии составлен очень хорошо (редактор раздела и автор предисловия В.П. Смирнов), а потом чем ближе к нашему времени, тем хуже и неадекватнее. Современная поэзия - ближе всего, с ней совсем плохо.
На первый взгляд в "послевоенных" разделах антологии вроде бы все нормально. Представлены авторы разных направлений - печатавшиеся и непечатавшиеся, авангардные и традиционные, жившие в СССР и в эмиграции, принадлежащие к разным поколениям. Широчайший спектр. Но, если присмотреться, открываются врожденные пороки.
В предисловии к антологии сказано: "При построении полной и по возможности объективной картины панорамы неизбежны упрощения: приходится отбрасывать малохарактерные частности и схематизировать явления". Составление антологии - дело, конечно, большое и трудное, недочеты неизбежны. Но в антологии отсутствуют многие авторы, составляющие честь и славу современной русской поэзии! Отсутствуют Вениамин Блаженный, Леонид Аронзон, Всеволод Некрасов, Владимир Казаков, Александр Миронов, Наталья Горбаневская, Дмитрий Бобышев, Михаил Еремин, Лев Лосев, Михаил Айзенберг, Сергей Стратановский. Издавать такую антологию - все равно что издать антологию русской поэзии XIX века без стихов Языкова, Полонского, Фета, Каролины Павловой, без упоминания о Козьме Пруткове, а потом объявить их отсутствие отдельными недочетами, которые можно будет исправить впоследствии. Это не упрощения и не недочеты. Это принципиально неверная концепция всего издания.
С другими авторами, все-таки попавшими в антологию, произведена более тонкая идеологическая обработка. Например, из "лианозовской школы" (группа художников и поэтов, существовавшая в 50 - 70-е годы) есть Генрих Сапгир, но нет Игоря Холина и фактического основателя литературного направления Евгения Кропивницкого. Из концептуалистов (одно из интереснейших направлений в русском искусстве 60 - 90-х гг.) представлен только самый известный автор - Дмитрий Пригов; зато нет таких значимых авторов, как Лев Рубинштейн и Михаил Сухотин, и опять же нет основоположника направления - Всеволода Некрасова. Присутствуют новосибирские поэты Иван Овчинников и Александр Денисенко, но отсутствует их старший товарищ и в некоторых отношениях учитель, очень значительный русский поэт Анатолий Маковский.
Более того, в новой антологии отсутствуют целые существенные и глубокие направления литературы. Нет минимализма (Иван Ахметьев, Герман Лукомников и др.). Вообще нет, никак. Нет рок-поэзии, кроме текста одной песни Александра Башлачева. Доходит до курьезов. Например, в антологии помещен текст песни Игоря Талькова памяти В.Цоя, но сам "поэт и композитор Виктор Цой" (цитата из песни) в книге не представлен. Ни Гребенщикова, ни Шевчука, ни Дягилевой... Игорю Талькову, существовавшему посередине между поп-эстрадой и рок-музыкой, странным образом повезло.
Кто же заменяет в этой антологии крупнейших русских поэтов?
Например, советский номенклатурный чиновник Николай Грибачев, кандидат в члены ЦК КПСС, одно время - председатель Верховного Совета РСФСР. В книге помещено его стихотворение "Нет, мальчики!".
Николай Грибачев
Нет, мальчики!
И хоть борьба кипит на всех широтах
И гром лавины в мире не затих,
Черт знает что малюют на полотнах,
Черт знает что натаскивают в стих
И, по зелености еще не зная,
Какая в этом пошлость и тоска,
Подносят нам свои иноизданья,
Как на вершину славы пропуска.
... Нога скользить, язык болтать свободен,
Но есть тот страшный миг на рубеже,
Где сделал шаг - и ты уже безроден,
И не под красным знаменем уже...
В свое время стихотворение это произвело сильный эффект. И как документ эпохи оно могло быть помещено в антологии. Но публиковать стихотворение Грибачева в отсутствие тех, кого единомышленники и последователи Грибачева не пускали в печать, - это оскорбление русской культуры.
Еще о том, кто и кого в этой антологии оттесняет. Из творчества Александра Галича и Сергея Гандлевского в антологию включено по два не очень больших стихотворения. А теперь посмотрим на подборки составителей этой книги Владимира Кострова и Геннадия Красникова. Опубликовано 7 (семь) стихотворений Красникова и 10 (десять) стихотворений Кострова. Ну, конечно: своя рука - владыка. Особенно трогательно выглядит при этом фраза из статьи Кострова в антологии: "Одно хорошее стихотворение лучше, чем одно хорошее и одно плохое".
Проблема не в том, что у меня одни вкусы, а у составителей антологии - другие. Антологию, например, нельзя назвать "почвенной" или "патриотической". Если говорить о постоянных авторах "патриотических" журналов, то среди них есть несомненные художественные величины. Поэзия Юрия Кузнецова и многие песни иеромонаха Романа - событие в истории русской поэзии. Я категорически не согласен с политическими взглядами Кузнецова или с агрессивной фундаменталистской риторикой некоторых песен о. Романа - но художественное событие есть. И их тексты должны быть в антологии русской поэзии ХХ века.
Вовсе не "западнические" и не "авангардные" поэты вытеснены "патриотическими". В большинстве случаев настоящие поэты, определяющие мировое значение современной русской поэзии, вытеснены на обочину или вовсе вон из антологии - авторами неплохими, но вторичными. Получилась антология не "патриотическая", а советско-номенклатурная.
Советская номенклатурная поэзия (я не говорю про таких авторов, как Арсений Тарковский или Юрий Левитанский, - они тоже печатались при советской власти, но это не номенклатурная поэзия) является так называемым симулякром. Термин "симулякр" введен французским социологом Жаном Бодрийаром и означает "копию без оригинала" - обманку, рекламный имидж, не обеспеченный подлинным содержанием. Номенклатурная литература - литература искусственного стиля, вызванного стремлением существовать в системе координат, заданной начальством. Она существует не в реальном мире, а в выдуманном мире советских "духовных" координат. Например, стихотворение "Нет, мальчики!" - это симулякр.
Основную массу современных разделов антологии составляют тексты вторичные. Я намеренно не называю никаких имен, потому что собственно к авторам претензий у меня нет (а кто мне нравится больше и кто меньше - это уже вопросы вкуса). Дело в принципе отбора, а за отбор отвечают составители. Принцип отбора - союзписательский; его критерий - "большой стиль" советской толстожурнальной поэзии 70-х - начала 80-х. Этот стиль и считается подходящим контекстом для всего остального. Галич и Гандлевский с точки зрения этого стиля - некоторые исключения, которые могут быть допущены.
Проблема еще и вот в чем: среди "позднесоветских" авторов есть талантливые люди (я, например, с радостью перечитал в антологии опубликованную лет десять назад в "Новом мире" балладу Михаила Шелехова "История любви"), но в антологии Кострова и Красникова они попадают в нелепый контекст, в котором их творчество во многом обессмысливается.
Уровень русской поэзии на протяжении ХХ века не понижается. Современная поэзия по уровню не уступает "Серебряному веку". Просто в антологии Кострова и Красникова от нее остались разрозненные кусочки, теряющиеся в общей липкой массе советской стилистики.
Одно утешает - что в последние годы уже изданы две большие антологии русской поэзии всего ХХ века и переиздана упомянутая в статье В.Березина антологии Ежова и Шамурина. Две новые - это авторская антология Евгения Евтушенко "Строфы века" (Минск, Полифакт, 1994) и большой поэтический раздел в антологии "Самиздат века" (Минск, Полифакт, 1997). На мой взгляд, наиболее адекватно история русской поэзии после Великой Отечественной войны представлена в книге "Самиздат века" (с необходимыми оговорками, но тем не менее - сравнительно адекватно). Но и антология Евтушенко намного качественнее антологии Кострова и Красникова. Да, в антологии Евтушенко много проколов, да, статьи Евтушенко перед каждой подборкой импрессионистичны, а иногда и резки. Но в антологии Евтушенко нет сознательного стремления кого-то задвинуть, нет стремления подогнать картину литературы под советские идеологические схемы! Она честнее по замыслу.
Новая антология русской поэзии может помочь по частным вопросам - например, посмотреть конкретное стихотворение или чей-то год рождения - но не дает адекватного представления об истории русской поэзии ХХ века. Для выяснения общей картины, понимания различных течений в литературе и их соотношения пользоваться этой антологией нельзя.
Дарья Гармоненко 