Нидерландский дневник русского ученого / / Независимая газета

нидерланды, образование Внутри Университета Амстердама чувствуешь себя, как в аквариуме. Фото автора

В рамках Года Россия–Нидерланды меня пригласили на семинар, который проводила в Амстердаме Нидерландская организация по международной кооперации в высшем образовании (Nuffic). Там обсуждались вопросы сотрудничества с Россией, в том числе – между российскими и голландскими университетами. Я должна была рассказывать о российских университетах. А накануне, чтобы я лучше понимала, для кого я это рассказываю и какие аспекты в России и Нидерландах похожи, а в чем – сильное различие, была устроена «экскурсия» по двум типичным университетам – классическому и университету прикладных наук.
Когда читаешь о зарубежном опыте, особенно европейском, кажется, что все достаточно хорошо известно и понятно. Но когда видишь собственными глазами, как это организовано и узнаешь некоторые детали, то появляется новый взгляд на то, что происходит в России.
Университет Амстердама
Первым был «классический» университет Амстердама. У него много зданий – от старинных до самых модерновых. Старую часть нам показали исключительно с архитектурной, а не функциональной точки зрения. Потом повезли в научный парк.
Научный парк (Science park) – это не то же самое, что, например, Научный парк МГУ имени М.В.Ломоносова в Москве. Это территория с комплексом зданий, в которых размещаются как представительства компаний, сотрудничающих с университетом, малые фирмы, так и здания, где занимаются научной работой студенты, аспиранты и профессора. То есть, проводя аналогию, можно сказать, что научный парк университета Амстердама – это отдельные структуры фонда «Сколково» плюс научно-исследовательские (R&D) центры сколковского института науки и технологий.
Нас повели в здание, где работают в основном студенты и аспиранты. Зданию четыре года, и строили его три архитектора. Был объявлен конкурс на лучший дизайнерский проект, в финал вышли три архитектора, и когда их работы посмотрели, решили так: пусть все трое и строят. В итоге здание состоит из трех разных секций, отличающихся по дизайну (непринципиально) и по цвету – видимо, чтобы выделить, кто и что делал. Есть «белый отсек», «красный» и «желтый».
Много стекла, все офисы прозрачные, и если окна выходят не на улицу, а внутрь здания – то людей можно рассматривать, как рыбок в аквариуме. Что они делают, что у них на экране компьютера, кто к ним заходит, что они едят… (фото 1).
Поскольку в здании есть научное оборудование, в том числе «тонкой настройки», то важно, чтобы не было вибрации. Одно из дополнительных решений – земля-цветы-растения на выступающих крышах каждого из этажей. И красиво, и функционально. Туда выходят на перекур, побеседовать, пообедать и просто посмотреть на окрестности.
Научное оборудование используется на условиях аренды. То есть профессор, работающий с аспирантами по какой-то теме, арендует пространство (в том числе и свой собственный офис) и время на оборудовании. Оплата – из средств грантов, иногда – из университетских фондов. В зависимости от темы и возможностей получать финансирование в данной области наук. На фотографии (2) – лаборатория по наукам о материалах. В ней работают практически исключительно аспиранты.

Лаборатория наук о материалах Университета
Амстердама. В ней работают практически
исключительно аспиранты.

Важно то, что ценится не только новое-суперновое оборудование. Есть ряд задач, которые можно решать только на старом оборудовании. В качестве примера нам показали старые макинтоши. Они нужны, и для них выделено специальное помещение (фото 3).
Научный парк все время расширяется, строятся новые здания (фото 4). Я спросила: сколько в среднем времени уходит на строительство и внутреннюю отделку такого (то есть пятиэтажного и приспособленного для науки) здания? Мне ответили – около года. Интересно, а какие темпы строительства у фонда «Сколково»? И есть ли ориентиры?
Университет прикладных наук Гааги
Сразу стоит пояснить, что такое «прикладные науки». Это совсем не науки, а «профессиональное образование», то есть что-то вроде российских средних учебных заведений или американских 2–4-летних колледжей. На голландском и используется в названии термин – «университет профессионального образования». Но на английском требуется следовать терминологии, принятой в странах Евросоюза. И таким вот «лингвистическим образом» заведение среднего профессионального образования превращается в Университет прикладных наук – University of Applied Sciences.
Надо сказать, что университет мне очень понравился. Там действительно учат «прикладным наукам». Например, на занятиях по химии студенты узнают, почему картофель можно сделать жестким и мягким, какие при этом химические процессы протекают – и все это в рамках дисциплины food processing – то есть пищевого производства.
Если занимаются на факультете бизнеса, то должны научиться создавать компании, общаться с налоговой, а также, по-нашему, – с Минфином, пожарными и прочими проверяющими инстанциями. Курсовая работа именно в этом и будет состоять – написать бизнес-план, создать под него компанию.

Под старые макинтоши выделено специальное
помещение – древнее «железо», как ни странно,
ничем нельзя заменить в некоторых исследованиях.

На факультете гостиничного хозяйства надо научиться всем работам в гостинице – от мойщика стекол до работника гостиничного ресторана. Потому что, только понимая суть всех, в том числе низовых работ, можно правильно управлять производством или бизнесом. По крайней мере так считают голландцы.
В этом университете не готовят PhD (аналог нашей ученой степени – кандидат наук), у них в основном – бакалавры и немного – магистры. Но если уж магистратура, то международная, только на английском, где доля студентов и преподавателей из-за рубежа такая, что наши «ведущие университеты» могли бы позавидовать. При этом в отличие от исследовательских университетов преподаватели здесь необязательно должны иметь степень PhD, хотя в последние годы прессинг в отношении того, чтобы у всех была научная степень, растет – следствие участия страны в Болонском процессе.
Практически по всем программам предполагается частичное обучение за рубежом. Это обязательно для всех голландских студентов, поскольку только стажировка за рубежом позволяет познакомиться с другими, в том числе лучшими, международными практиками в каждой конкретной области. У Университета прикладных наук – 180 партнерских университетов в разных странах. Интересно, что на сайте МГУ имени М.В. Ломоносова перечислено менее 170 университетов-партнеров, включая страны СНГ, с которыми заключены соглашения о сотрудничестве. Хотя, конечно, сравнивать МГУ с голландским учебным заведением профессионального образования некорректно…
В этом университете нам рассказали не только о себе, но и о системе высшего образования в целом. Интересно то, что здесь в одном здании размещаются и учебные, и научные лаборатории, а также студенческие общежития То есть это что-то типа главного здания МГУ, где есть все что хочешь.

Научный парк все время расширяется,
строятся новые здания.

Голландские итоги
Благодаря презентации удалось прояснить некоторые моменты, касающиеся и исследовательских университетов. Для меня самым примечательным оказалось вот что.
1. Университеты в Нидерландах делятся на государственные и частные. При этом государственные, как и в России, – более престижные. Считается, что там качество обучения выше. Второй способ деления – собственно университеты (или «классические» университеты, где готовят PhD) и университеты «прикладных наук». В стране 15 классических и 55 прикладных университетов.
2. При аккредитации университетов теперь оценивают не всю их работу, а состояние тех приоритетных областей, которые каждый университет для себя обозначил. Например, руководство университета заявляет, что они будут среди лучших в области информационных технологий, биомедицины и нанотехнологий. Тогда их по этим направлениям (как по образованию, так и по науке и инновациям) сравнивают с другими университетами, где эти же направления – приоритетные. Составляется рейтинг, и в зависимости от занимаемого в нем места университет получает от государства больше или меньше денег в бюджет следующего года.
3. Программы обмена студентами проводить довольно сложно, потому что предпочтительная форма обмена 1:1, то есть сколько голландских студентов уехало по обмену в страну N, столько же из этой страны приехало поучиться в Голландию. И тут оказалось, что голландцы предпочитают уехать по обмену в Австралию и США, а американцы и австралийцы в Голландию ехать не хотят. Эту проблему пока решить не могут.
4. Для человека, поступающего в аспирантуру (то есть учиться для получения степени PhD), – это процедура найма на работу, а не на учебу. Соискатель PhD работает и получает за это зарплату, а не стипендию. Поэтому вакансии на обучение PhD публикуются на сайтах агентств по найму персонала.
5. Получать степень PhD имеет смысл только в самом крайнем случае – если без науки просто жить не можешь. Потому что рынок выпускников с докторской степенью очень небольшой, стать профессором в университете крайне сложно, и скорее всего придется искать работу за рубежом. В то же время в компаниях и других ненаучных организациях степень PhD не котируется. Предпочитают нанимать людей с бакалаврским или магистерским дипломом, так как считается, что они более гибкие, их легче обучить новому, и они не зациклены на узкой области, по которой писали диссертацию.

В Университете прикладных наук в
Гааге в одном здании размещаются и учебные,
и научные лаборатории,
и студенческие общежития.

6. Денежные потоки в университете: есть три основных источника. Первый – деньги от государства на обучение студентов. Размер выделяемых средств зависит от двух параметров: студент отечественный или зарубежный (на зарубежных выделяется меньше денег – пускай сами за себя платят), а также срок обучения – то есть вовремя завершено обучение, в положенные сроки или затянуто. Стимул для преподавателей – поскорее обучить и выпустить студентов, потому что, если человек остается на второй год, долго учится, то государство дает меньше денег, чем на того, кто заканчивает в срок. При этом деньги делятся на две порции – одна выплачивается университету авансом при приеме студента, а окончательный расчет – по окончании им университета. Этот подход вызывает справедливую критику, но введен он был как способ борьбы с ситуацией, когда в бакалавриате учились по 7–10 лет, и это было нормально.
Второй источник – деньги на науку от правительства и от Евросоюза. От Евросоюза бывают значительные средства, и на них очень рассчитывает руководство университетов.
Третий источник – деньги от компаний. Сейчас роль этого источника растет. Кстати, в университетах прикладных наук денег от компаний (в относительном измерении) существенно больше, чем в классических университетах.
7. Растет роль междисциплинарных курсов и исследований. В Университете Амстердама руководство заставляет, например, собираться вместе биологов, физиков, психологов и разрабатывать новые курсы на стыке наук. То же касается и научной работы: специальное поощрение – междисциплинарным командам.
8. Еще одно растущее направление – так называемые стратегические партнерства с зарубежными коллегами. Работают вместе по одной тематике (чем-то напоминает отечественный опыт с «зеркальными лабораториями»), ездят друг к другу несколько раз в год. Но основной способ работы – онлайн.
Амстердам–Гаага–Москва