0
1466
Газета Сеть Интернет-версия

18.04.2001 00:00:00

Ведено или Вашингтон


ЧАСТЬ 3. "Три Ислама"

Почему Кремль по всей видимости склоняется к "афганскому пути", если это ставит под угрозу весь евразийский проект Путина? Видимо, Президент РФ и кремлевские аналитики не видят альтернативы "афганскому сценарию", который с уверенностью можно назвать тупиковым. Для разрешения этой ситуации необходимо перейти на третий метафизический уровень анализа, чтобы понять глубинную суть конфликта, его мотивации и предпосылки. Здесь стоит подробнее разобрать структуру далеко не однородного исламского сообщества в Чечении, где многие, также как и в Афганистане, и по всему исламскому миру видят только два типа ислама: суфийский и ваххабистский.

Ислам "новый", "традиционный" и "фундаментальный"

Проблема заключается в том, что даже в самых углубленных исследованиях чеченской действительности ее аналитики видят только два исламских течения: ваххабизм и вирдизм. Именно этими "двумя Исламами" оперируют все разработчики сценариев как разжигания "внутричеченского конфликта", так и его разрешения. При этом и в общей, исторической оценке этих двух исламских толков, и в приложении их к конкретным чеченским реалиям, наличествует как адекватность, так и глубокая неверность интерпретаций. Это в первую очередь относится к классификации ваххабизма как фундаментального Ислама, тогда как вирдизм относится аналитиками к традиционному Исламу. Если, учитывая долговременность существования в Чечении вирдовых братств, о вирдизме можно говорить как о традиционном Исламе, то ваххабизм не только не является исламским фундаментализмом, это - новый Ислам.

Исламский фундаментализм неотделим от общинных, родоплеменных форм организации раннемусульманского общества, опору которых мы находим в Коране и сакральной деятельности пророка Мухаммада (а.с.с). Чеченский "тайпизм", несмотря на существующие деформации и ослабление традиций, является последним очагом фундаментального Ислама, сохранившимся в мире, единственным плацдармом "третьего Ислама", глубоко антагонистичного ваххабистскому "новому Исламу" и находящегося в "нейтральном сосуществовании" с "традиционным Исламом" (вирдизмом). Это Ислам, действенный в жизни всех чеченцев, каких бы светских или конфессиональных (внутри Ислама) ориентиров они не придерживались, так как действенным по отношению к любому чеченцу остается принцип коллективной ответственности, которой он не может избежать в силу устоявшихся, древних, фундаментальных традиций "первых отцов".

Но чтобы понять весь великий общественный смысл принципа коллективной ответственности, всю его силу и стержневую роль в воссоздании фундаментальной исламской общины, необходимо рассмотреть две известные человечеству формы общественной жизни.

Народ и/или государство: фундаментальное противоречие

Человечеству известны только две формы организации жизни общества - естественная (родоплеменной строй, народ) и искусственная (государство). Эти две формы общественного объединения людей, общественного порядка, резко антагонистичны друг другу по целому ряду основополагающих признаков и принципов. Чтобы читатель, привыкший оценивать общественные системы с точки зрения современного стереотипа "поступательного развития человечества", смог понять суть затрагиваемых проблем, необходимо сопоставить обобщенную государственную модель с варварским, родоплеменным строем.

Родоплеменной строй целой системой вертикально возрастающих социальных иерархий - от семьи, кровнородственного клана ("большой семьи"), генетически гомогенного рода (объединения кланов), племен (родовых союзов), - до народа (племенной федерации), создавал четко структурированную и управляемую общину, лишенную административного формализма и построенную на принципе "ближнего", реальных обязательств по отношению к реальным людям, находящимся в той или иной степени родства, "близости". "Горизонталь" родоплеменной общины, нации, своими "координатными параметрами" отражает ее вертикаль - это система братьев (от родных до семиюродных), а затем сочленов единого рода, племени, народа.

Государственный строй (в различных его вариациях) также социально стратифицирован, но эта стратификация коренным образом отличается от иерархии родоплеменной общины: государственное население подразделяется по вертикали на классы и (или) сословия, а по горизонтали - на административно-территориальные единицы, которые могут объединять (и чаще всего объединяют) случайных людей, организованных в малоустойчивые ячейки случайными факторами - производственными отношениями, политическими или профессиональными ассоциациями и т.д. Поэтому правомочными субъектами государства являются индивиды - граждане.

Главным законом, обеспечивающим общественный порядок и безопасность людей и в родоплеменной общине, и в государстве, является принцип возмездия за совершенное преступление. Однако этот принцип в двух формах общественной организации трактуется совершенно по-разному: родоплеменной строй строго придерживается принципа коллективной ответственности за совершенное человеком преступление, тогда как государство столь же строго соблюдает принцип индивидуальной ответственности. Мало сказать, что эти два принципа возмездия защищают общественный порядок: их функциональное содержание намного шире, так как каждый из этих принципов защищает определенный общественный строй и разрушает противоположный. Индивидуальная ответственность защищает государство, атомизируя людей и делая государство единственным гарантом безопасности граждан; индивидуальная ответственность несовместимая с родоплеменным строем и быстро разрушает его. Коллективная ответственность защищает родоплеменной строй, цементирует его базу - кровное родство, постоянно напоминая его носителям о взаимных обязательствах; коллективная ответственность несовместима с государством и способна в считанное время уничтожить его.

После всего сказанного легче будет понять, почему в родоплеменных общинах господствует принцип "ближнего", являющийся великой нравственной, духовной парадигмой общественного мировоззрения, и почему в государствах царит принцип "чужого", взаимного отчуждения людей, источник распрей, смут, междоусобиц и революций. Эти два принципа - антипода вырастают из противоположных, несовместимых, взаимоисключающих свойств общины и государства, родоплеменного и этатистского обществ.

В число этих свойств входит и хозяйственный быт, присущий тому или другому строю. Родоплеменная община живет в гармонии с окружающей средой, природой, оберегая ее от разрушения, и пользуясь ее ресурсами в строгом соответствии со своими стабильными потребностями; сама община, являясь коллективным пользователем земли, не позволяет отдельным своим представителям портить природу, так как это наносит ущерб общим интересам. При таком отношении природа, сколь бы велико не было число обитателей в том или ином месте, всегда успевает восстанавливать использованные людьми ресурсы, регенерировать себя, сохранять свою чистоту и живописность. В естественной общине природа - источник достатка и здоровья. Государство, являясь социальным итогом прогресса и одновременно главным стимулятором его постоянно нарастающей динамики, в неуемной жажде богатства и могущества в нестихающем соперничестве с другими государствами, истощает природу, необратимо губит ее, превращая землю в отравленную пустыню, а воды и воздух - в опасную, ядовитую для всего живого среду. В государстве природа становится "товаром" и источником болезней. Всегда и везде платой за прогресс является жизнь.

Коран и родоплеменная община

Выявив непримиримый, проявляющийся по всем пунктам сравнения антагонизм между родоплеменным строем и государством, их взаимоисключающий характер, мы приходим к выводу, что единый, цельный, лишенный любых противоречий Коран, устанавливая для верующих модель общественной жизни, не может предписать им и родоплеменной строй, и государство: вопрос может стоять "или-или". Или родоплеменной строй, или государство, одно из двух, так как других форм общественной жизни не существует. Обратившись к Корану, мы легко обнаружим, что Священное Писание мусульман ясно и однозначно указывает на родоплеменной строй, как единственную форму общественной жизни, предписанную верующим.

Исходя из того, что кровное (как и брачное) родство создано Всевышним, религиозная обязанность мусульман - беречь и укреплять его, отвергая все, что способно разрушить его, что враждебно ему, и в первую очередь государство, которое не просто враждебно, а несовместимо с кровнородственным и вырастающем на его основе родоплеменным устройством общества.

Важнейшим условием, сохраняющим кровнородственную "большую семью" и весь родоплеменной уклад жизни, является закон коллективной ответственности, дружно отвергаемый всеми типами государств, как бы они себя не называли - "светскими" или "исламскими", "демократическими" или "монархическими". Принятие этого коранического закона для любой системы государства - смерти подобно! Но мусульмане не могут выбирать, они обязаны жить по заповедям и предписаниям Создателя, признавать и исполнять только Его законы. Иными словами, родственники преступника, связанные с ним узами крови, не могут чувствовать себя в безопасности, вне ответственности, даже если напрямую не причастны к убийству. Возмездие может настичь любого из них - это и есть принцип коллективной ответственности, присущий родоплеменному обществу. И наказывать преступника, и прощать его Аллах дозволяет только близким родственникам, которые непосредственно чувствуют острую боль от утраты: только тогда наказание будет в полной мере справедливым и прощение - истинной жертвой во имя Аллаха.

Общественная структура уммы пророка (а.с.с.)

Пророк Мухаммед (а.с.с) четко обозначил принцип коллективной ответственности в составленном им для уммы общественном договоре, известном под названием Мединской Конституции. В этом договоре, являющемся важнейшей частью Сунны, неоднократно отмечено: "В случае, если кто-то убьет человека, то поставит себя и членов своей семьи под ответственность". И это вполне естественно, так как мединская умма, организованная и возглавленная Пророком (а.с.с), представляла собой конфедерацию девяти племен и их структурных подразделений, то есть являлась родоплеменной общиной.

Осознанная ответственность членов патриархального клана друг за друга, неразрывная взаимосвязь "отцов и детей", общим образцом для которых являются "первые отцы", и святое отношение к передаваемому по клановой традиции наследию, нерушимость семьи и хранимых под ее сенью достоинств мужчины и женщины, ставших в священном таинстве брака "единой душой" - это естественные, фундаментальные ценности. Только на фундаменте этих ценностей возможно возрождение полноценной уммы - сообщества национальных организаций, структурированных кровнородственными и родоплеменными иерархиями. Только такой порядок можно называть фундаментальным и исламским в подлинном значении этих слов, так как только он является естественной средой, в которой кораническая норма справедливого возмездия "око за око", "жизнь за жизнь", "свободный за свободного", "раб за раба", "женщина за женщину" выполняются в буквальном смысле. Только в такой среде кораническая заповедь "в возмездии - основы жизни", сохраняет свой жизнеутверждающий потенциал, цементируя общинные формы жизни, не допуская никакой формализации и индивидуализации ответственности посредством государственного права и порядка, посредством гражданского правосудия.

Может появиться вопрос: почему, сохранив религиозность, мусульмане не сохранили умму? Как получилось так, что из общинных людей они превратились в государственных граждан? И еще: почему толкователи и комментаторы Божественных аятов не видят в них очевидное "родоплеменное", общинное содержание? Ответ прост: богословы читают Коран через призму государственного мышления и, находя государственный строй естественным и оправданным, любой аят "перетолковывают" (часто бессознательно) в пользу существующего положения вещей. Для людей "государственного мышления" любой коранический аят "затемнен" по смыслу, требует тасфира, хотя в самом Коране аяты разделены на две группы: открытые (являющиеся, как на это обращает внимание Коран, "матерью Книги") и "скрытые в толковании своем" (Коран, 3:7). В этом аяте четко изложена методология чтения Корана: открытые аяты, в которых ясно и доступно изложены заповеди Аллаха, должны стать тем эталоном, с которым соизмеряются толкования аятов, чей смысл по воле Аллаха до определенной поры скрыт от людей. Эти "открытые аяты" - матерь Книги, ее важнейшая по актуальности часть, твердый и доступный всеобщему пониманию ориентир бытия. Человек, живущий в том общественном строе, который заповедан Творцом, так и понимает их - как открытое руководство, как Божий закон. Понимает их и тот, кто сохранил общинное, родоплеменное мышление и традиции, хотя сам строй и может быть в какой-то мере деформирован под воздействием социальных новшеств. Для "открытых аятов" необходимо "открытое сознание", очищенное от фикций и стереотипов государственного мышления. Иными словами, общинное содержание коранических аятов может увидеть только человек "варварского", родоплеменного сознания и только такой человек поймет до конца простую истину: не Коран нужно "перестраивать" под существующую действительность, а действительность привести в соответствие с Кораном. И первый шаг в направлении подлинного, чистого, фундаментального Ислама - восстановление принципа коллективной ответственности.

От уммы - к государству

Если провести периодизацию истории Ислама с точки зрения постепенного исчезновения из общественной жизни мусульман принципа коллективной ответственности, увидим, что эта история разделяется на три периода: (1) мединский (умма) 622-632 гг.; (2) постмединский (халифат) 632-924 гг.; (3) антимединский (государство) 1744г. - до сегодняшнего дня.

Первый период, патриархальный - строгое подчинение естественной коллективной жизни мусульман Божьему закону в рамках Мединской Конституции - это эпоха общины пророка Мухаммада (а.с.с.), когда родоплеменные институты и коллективная ответственность предписываются, а каждое племя и народ живут, как это отмечено в Мединской Конституции, "согласно своим обычаям.., на основе принципа справедливости и в разумной форме, принятых у мусульман". Эту эпоху предлагаю определить как патриархальную потому, что, сохраняя за собой функции верховного, "конституционного" судьи, арбитра, рассуждающего людские споры по Божьему закону, пророк (а.с.с.) всю исполнительную власть в общине, в том числе ответственность за все вопросы правосудия, возложил на кровнородственные кланы, которые являлись базой и составными частями девяти племен - субъектов Мединской уммы. Необходимо подчеркнуть, что в патриархальной общине принцип коллективизма не допускает никаких форм индивидуализации.

Второй период, авторитарный, зарождается как следствие нарушения одного из основных принципов патриархального строя - строгого соблюдения регламента и процедуры коллективного выдвижения лидера общины, что только и могло придать его высокому статусу легитимность в глазах всей общины. "Кулуарный" характер выдвижения халифа привел к первой "трещине" в умме - к разделению мусульман на суннитов и шиитов. Если на первой, мединской стадии выбор или признание лидера всеми патриархами, стоящими во главе составляющих общину кланов и племен, было необходимым и достаточным условием системной гармонии и завершенности патриархального коллектива, то на второй - постмединской стадии лидерство базируется уже не на консенсусе патриархов, а на силе и авторитете лидера, его способности навязать свою власть, несмотря на отсутствие согласия или оппозицию отдельных патриархов. В результате роль патриархов становится невостребованной и постепенно превращается в формальность. Поэтому, в результате перехода от патриархального консенсуализма к авторитаризму власти произошла фрагментация уммы, ее превращение из общины в общество военной демократии, когда халиф утверждается как военный вождь, харизма которого напрямую зависит от успехов его походов. Лидер-судья превращается в авторитарного военного предводителя, чья социальная практика прямым образом зависит от обстановки постоянной войны и ее целесообразности. На этом завершается первая стадия постмединского периода, эпоха праведных халифов, и начинается вторая стадия Халифата - имперская, ознаменовавшаяся приходом к власти династии Омейядов.

Характерной чертой постмединской эпохи является сосуществование родоплеменных и имперских алгоритмов власти при постоянно возрастающей роли последних. В таких условиях, в столкновении с активностью авторитарных лидеров, стремящихся к укреплению своей личной, а затем и династической власти, принцип коллективной ответственности постепенно оттесняется далее и далее на второй план, вплоть до ее исчезновения в рамках тех халифатских образований, которые в разных местах и в разное время по всему неоднородному пространству "исламской империи" полностью отчуждались от мусульманской родоплеменной почвы. Это в конце концов привело к унификации всего многообразия "родоплеменных шариатов" в пяти правовых шариатских школах (мазхабах) и приданию им "официального" статуса. В то же время все "пережитки" коллективных форм жизни вытеснялись на варварскую периферию - в горы или в пустыню. Однако, несмотря на всю присущую авторитарной власти внутреннюю логику унификации, в силу политического и юридического плюрализма, проявившегося в существовании одновременно пяти шариатских школ и отсутствии единого центра имперской власти, способного подчинить себе остальные региональные центры и периферии, стремление Халифата к формализации, централизации и индивидуализации исламского порядка ограничивалось более или менее регулярным сбором "налогов" (дани) и номинальным признанием власти центра его субъектами на рубежах империи.

Третья стадия, тоталитарная, начинается с момента зарождения в 1744 г. религиозно-политического союза между Абд ал-Ваххабом и ибн-Саудом, приведшего к провозглашению ваххабитами Королевства Саудовской Аравии и возникновению по аналогичным принципам ряда современных "исламских государств". Тогда, соответственно адаптированный к нуждам современного государства ханбалийский шариат, или, вернее, "госшариат", вводит запрет на коллективную ответственность при исполнении возмездия и окончательно выводит все вопросы администрации правосудия из под традиционной юрисдикции кланов и племен, передавая их государственным судам и чиновникам. В начале ХХ столетия король Мухаммед ибн Сауд начал, опираясь на военную силу, прямые репрессии против еще сохраняющих родоплеменные отношения бедуинов, ставя перед ними дилемму: или они примут идеологию ихванства (религиозного братства по канонам ваххабизма), или будут рассматриваться как враги государства. Шейхи (патриархи) были арестованы и интернированы в эр-Рияд, а в обезглавленные племена направлялись агитаторы -муттава, которые побуждали бедуинов отказаться от родоплеменных традиций. Третья стадия - это торжество индивидуализма и формализации всех аспектов жизни мусульман не по Божьему, а по тоталитарному, постоянно меняющемуся человеческому закону, скрывающему под исламской риторикой сугубо гражданское содержание. Если Халифат никогда, ни в один из периодов своего существования не ставил перед собой сознательной задачи ликвидировать при помощи государственных рычагов и форм насилия общинные традиции, допуская и стимулируя лишь их постепенную девальвацию, то учение ваххабизма впервые в истории Ислама нанесло по общинным, родоплеменным традициям и институтам целенаправленный силовой удар, вполне сознавая задачу государства по их сокрушению и искоренению. На место кровнородственных и родоплеменных уз, скрепляющих братство мусульман, было поставлено интернационализированное, оторванное от почвы и крови "ихванство". Именно поэтому ваххабизм, апофеоз государственной идеи - это бегство от Ислама.

Ваххабисты, провозглашая "чистый ислам", исторически призывают к восстановлению раннего халифата, не понимая, что в раннем халифате строго соблюдался принцип коллективной ответственности, несовместимый с жесткой и бескомпромиссной государственной идеологией ваххабизма. Хорошо известно, что народы, принимавшие Ислам в период раннего Халифата, могли становиться полноценными и полноправными коллективными членами уммы лишь возродив родоплеменную структуру общественной жизни, как, например, жители Йемена, ликвидировавшие институты монархии и создавшие с принятием Ислама родоплеменной строй. Что касается отдельных мусульман-неофитов, то для инкорпорации в умму от них требовалось вспомнить свои генеалогии, то есть родовые корни. По свидетельству исследователей, этому обстоятельству для полноценной интеграции в исламскую общину первые халифы предавали исключительно важную роль. В этой связи показательно обращение халифа Умара к мусульманам, приводимое ибн Халдуном: "Изучайте свои генеалогии и не будьте подобны набатейцам Месопотамии, которые, когда их спрашивают, кто они, отвечают: Я из такой-то деревни".

Миф об исламском государстве

Три стадии, которые мы в сжатом виде разобрали, есть этапы деградации общественной жизни мусульман по нисходящей, от мединского идеала общины до ваххабистской модели государства. Это тот путь, который привел мусульман от реальной, общинной, родоплеменной уммы пророка Мухаммеда (а.с.с) к мифу "исламского государства".

Мусульманам предстоит преодолеть многообразие идеологических доктрин и путей, предлагаемых для решения насущных проблем, стоящих перед исламским миром. Пора четко осознать, что цивилизация завела человечество в тупик, поставила его на грань духовной и физической гибели. Пора понять, что проблемы цивилизации не решаются и не могут быть решены в предлагаемых ею концептуальных и мировоззренческих рамках. Пора избавиться от укорененного в нашем мышлении стереотипа, сообразно которому прогресс - "хорошо", а все, что препятствует его растущей динамике - "плохо". Этот стереотип не имеет ничего общего с коранической реальностью, исходя из которой хорошо то, что устанавливает Аллах, и плохо то, что новшествами подрывает совершенные образцы нашего Творца. Мусульмане, которые даже в очень умеренной степени пытаются сохранить общинные традиции, поставлены пропагандистской машиной Запада в положение "вечно оправдывающихся", их вынуждают заявлять, что Ислам ничего не имеет против прогресса и даже приветствует его.

Между тем Ислам не подлежит новациям и реформированию: реформировать Ислам - значит подрывать его, сводить на нет тот мощный нравственный потенциал, который он в себе содержит. Когда какая-нибудь "исламская страна" начинает форсированное движение по пути модернизма, она всегда и неизменно ставится перед необходимостью отделить религию от государства, признавая этим, что религия (даже искаженная "реформами") несовместима с государством, с прогрессом, с цивилизацией. Религия (не только Ислам, но любая религия монотеизма) в себе самой содержит канонизированные, неизменные параметры общественной жизни (социальной структуры) и общественных отношений (соответствующих ей законов). Изменять их - значит изменять свою религию, изменять Всевышнему. Именно поэтому государственная власть, отказывающаяся от "мракобесия" и "пережитков" религиозных канонов социальной жизни в пользу модернизма, в конце концов заключает мечеть, церковь или синагогу в своеобразную "духовную резервацию", изолируя институты религии от социальных институтов. А по пути модернизма вынуждено идти любое государство, чтобы не впасть в стагнацию и не стать добычей других государств, "стряхнувших" с себя мешающий им груз традиций, Божьих заповедей.

Ислам в завершенном, доведенном нашим Творцом до совершенства виде содержится в Священном Коране. Для полноценного исповедания этой религии и в полном ей соответствии была установлена пророком Мухаммедом (а.с.с.) умма, чьи принципы четко изложены в составленном им Мединском документе (конституции). О вневременном, образцовом, обязательном для верующих характере уммы свидетельствую слова из Мединской Конституции: "Нет сомнения в том, что Аллах доволен теми, кто выполняет данный документ и делает добро своим лозунгом". И мы обязаны придти к четкому осознанию того, что умма пророка (а.с.с.) несовместима с государством, так как она базировалась на кровнородственной основе, на родоплеменных отношениях. А государство есть антипод родоплеменного строя. И это определяет наш выбор.


ЧАСТЬ 4. Будущее: ханифийский порядок

Миссия Путина: от Империи к Традиции

До того, как предложить фундаментальный план мирного урегулирования в чечено-российских отношениях, необходимо подвести итоги всего сказанного выше.

Если нынешний авторитарный стиль власти оценить на общем фоне системных, стратегических ходов Кремля, будет видно, что Президент РФ начал выстраивать в рамках РФ имперскую модель порядка. Все действия Кремля в этом направлении, которые с формальной точки зрения могут показаться хаотичными и противоречивыми, в реальном мире надо считать решительным и дисциплинированным реструктурированием РФ в духе авторитарной империи. Это парадигма, необходимая для превращения РФ в геополитический инструмент, в ядро евразийского порядка.

Почему мы говорим именно об авторитаризме, а не о тоталитаризме, в восстановлении которого сегодня обвиняют Путина демократы? Принципиальное различие в том, что тоталитаризм устанавливается через ломку традиции и базируется на торжестве безбожия. Говоря о геополитике и основываясь в этом вопросе на евразийстве, неотделимо сочетающемся с традицией и религией, Путин, таким образом, твердо встает на путь, ведущий от тоталитаризма, через авторитаризм к Традиции. Там, где заходит речь о Традиции, уже не может быть места безбожию.

Когда чеченская кампания зашла в тупик, лишив Кремль быстрой победы, Путин, поняв более сложную, чем казалось сначала, структуру чеченского конфликта, решил заполнить привычный имперский подход качественно новым - евразийским содержанием. Несмотря на тактические краткосрочные выгоды, которые новый Президент РФ мог бы извлечь в борьбе за утверждение своей личной власти, следуя парадигме авторитарного порядка, она, в конечном счете, была им решительно отклонена в пользу парадигмы евразийского порядка. В этот период Россия приобретает черты империи со все более отчетливым евразийским содержанием.

Начало переориентации в отношениях с Кавказом и мусульманским Югом (Иран, Средняя Азия), переход на новую формулу отношений с Чеченией на почве реализма и вывода из российско-чеченской повестки дня темы "статуса", свидетельствует об установившемся геополитическом подходе Кремля в отношениях с "ближнем зарубежьем". Это создает благоприятный фон к переходу от авторитарной империи к евразийскому федерализму, суть которого сводится к созданию евразийской империи, где субъектами на равных правах становятся как авторитарные государства (республики), так и народы (общины) с очень высокой степенью автономности и дифференциации на уровне своей идентичности, своей культурной и конфессиональной самобытности. Принятие такой модели позволяет установить временный мир в Чечении, путем разделения ее на Северную (светскую) и Южную ("варварскую"), но не позволяет стабилизировать Кавказ в целом из-за угрозы гражданской войны между традиционалистами (вердистами, тейпистами) и ваххабитами уже в самой южной Чечении. Несмотря на ряд преимуществ по отношению к первому (политическому) уровню, переход ко второму (геополитическому) уровню так же не позволяет добиться полной стабилизации на Кавказе. Возникает необходимость в более глубоком переосмыслении чеченской проблемы и переходе на третий (метафизический, фундаментальный) уровень.

Религиозный уровень решения Кавказской проблемы

Будущий договор о мире между Россией и Южной Чеченией, заключенный на платформе реализма - при отказе от всех принципов и норм "прав человека и гражданина" будет равнозначен переходу от политического и геополитического уровня на фундаментальный уровень религии. Таким образом, Россия будет выстраивать свой внутренний уклад в рамках РФ следуя парадигме авторитарного порядка (политика); свои отношения с внешним миром согласно парадигме евразийскогоо порядка (геополитика), а свои взаимоотношения с Южной Чеченией в рамках Традиции - третьего уровня ценностей (религия, метафизика).

Именно религия, заложенная сегодня в фундамент Традиции Евразийского общего дома в качестве краеугольного камня, должна, в конечном итоге, стать основой для всего евразийского порядка. Каждый из народов - субъектов этого порядка - воздвигнет над своим национальным очагом такую политическую надстройку, которая будет соответствовать его нуждам на данном этапе, но всегда строго по своим евразийским традициям и с учетом дальнейшего постепенного перехода от политической надстройки, через традицию, к религиозному основанию.

В случае РФ первоначально это будет традиционная империя с центром в Москве и перифериями в семи президентских округах, управляемых из центра с помощью мобилизационных механизмов власти. Монолитность центра на первом этапе будет обеспечиваться постсоветским менталитетом правящих номенклатурных элит и евразийской базой их идеологии. Гетерогенность периферий будет неизбежным результатом смешения советских, постсоветских и местных (этнорелигиозных) ценностей и мировоззренческих установок. В этом смысле россияне - не нация, а мультиэтническое сообщество, находящееся в поисках своей идентичности и миссии; сегодняшняя же Россия - это не естественный организм, а искусственный агрегат. Очевидно, что цементирующим фактором в такой комбинации случайных элементов может быть только жестко централизованная имперская система власти. Не менее очевидно, что такая система не в состоянии долго сдерживать центробежные тенденции, свойственные для любого конгломерата. Противодействием этим центробежным силам будет служить когерентная, прозрачная для всех субъектов империи евразийская идеология и связанная с ней реалистичная геостратегия.

По словам Путина, сказанным недавно на встрече с дипломатическим корпусом в Москве, "Россия - это естественное ядро интеграционных процессов в рамках СНГ, процессов, которые как таковые не являются целью сами по себе, лозунгом или вывеской, а должны принести всем гражданам РФ реальную пользу". В этом заявлении хочу привлечь внимание читателя к двум знаковым понятиям: естественное ядро и реальная польза, которые определяют характер евразийской геополитики Кремля и вписываются в философию реализма, являющуюся началом новых взаимоотношений России с ее соседями. Эта философия неизбежно приведет к осознанию Кремлем того, что естественным ядром РФ является русская нация и что ее реальная польза измеряется не в категориях благополучия (политика) или безопасности (геополитика), а в категориях подлинного счастья - спасения (религия). Следовательно, придет осознание, что для обеспечения этой потребности нации необходимо возрождение религии как во внутренних, так и во внешних взаимоотношениях. При этом не религии в номинальном, ритуально-вербальном проявлении, а религии в подлинном смысле этого слова, как фундамента, на котором строится вся жизнь русских как нации и каждого из русских отдельно; возрождение России как пространства, обитатели которого должны подчиняться только Божьим законам, в котором хлеб насущный - это не просто еда, а еще и святость, в котором земля - это не просто государственная территория, а священное наследие предков, в котором все слова и жесты - это не просто средства производства зрелищ или носители информации, а знаки и проводники истины.

Национальный уклад для русских: к Святой Руси

Необходимым станет поэтапное возрождение естественной, подлинно русской формы организации порядка на земле отцов, порядка, который существовал в своем первородном виде задолго до рюриковичей. Это будет изначальный возврат к монархии, построенной на естественных национальных началах, подчиненных священной традиции первых отцов. Это будет не РФ, не новый Советский Союз, не Россия и даже, в конечном счете, не монархия, которая так же станет одним из перечисленных этапов, а Святая Русь. Пройти этот прямой обратный путь "вечного возвращения", о котором говорил традиционалист Мирча Элиаде для исконно традиционной России будет куда легче и быстрее, в отличии от мучительного преодоления участка кривой от традиции к модернизму, где каждый шаг сопровождается ломкой устоев, нарушением корней, рассечением по живому.

Евразийское решение для Чечни - краеугольный камень возрождения России

Подводя промежуточный итог, надо сказать, что структурирование евразийского пространства должно начаться со концептулаьного и практического урегулирования взаимоотношений между РФ и Южной Чеченией. В этом смысле российско-чеченский мир, оформленный по принципам традиционной парадигмы в рамках признанного обеими сторонами договора, это подлинное начало евразийской программы - это тот краеугольный камень, который должен быть заложен в фундамент мира и стабильности на Кавказе, на котором будет выстроен Евразийский общий дом, остов царства Божьего на земле.

Но как должен быть заключен этот договор с народом, который не признает юридических норм, и находясь под властью Бога принимает только закон Бога, но никак не человеческий (юридический) закон? Чеченцы, населяющие южную Горную Чечению признают, что не способны опуститься до того, чтобы создать государство. А раз так, то в таком случае, не существует и субъекта, с которым можно заключать юридический договор о мире. Следовательно, любой юридический договор, в силу отсутствия его гаранта, изначально становится нелегетимным и не обязательным к исполнению. Это приводит нас к принципиальному и на первый взгляд тупиковому заключению, что РФ, как светское государство, подчиненное человеческому праву (внутреннему - по Конституции и международному - по регламенту ООН) не способна заключить с Нох-чи действительный договор о мире и партнерских ("добрососедских") взаимоотношениях. Из этого следует, что соглашение о мире должно приобрести форму завета - договора, заключенного обеими сторонами во имя Бога, так как только такой договор Нох-чи могут признать как действительный, как священный. Для чеченцев, верующих мусульман, печатью, наглядно подтверждающей священный характер такого договора, будет клятва на Коране Лидером нации, подписывающим этот договор от имени Нох-чи.

Договор с народом

Чтобы государство могло стать субъектом мирного договора с нацией, учитывая, что нация в истинном смысле этого слова, по своему определению не может поклоняться идолу человеческого права не совершая тем самым коллективного самоуничтожения, надо, чтобы "юридической базой" такого договора стал Божий закон.

Источник Божьего закона для всех людей один и тот же - Откровение, содержащееся в Священном Писании. Откровение - это истина, а истина есть одна единая и неделимая для всех людей, всех эпох и ландшафтов, для всех религий и вероисповеданий, всех рас, народов и племен. Коран и Библия могут расходиться и действительно расходятся в той части, которую предлагаю называть "историческим контекстом" истины. Это расхождение - следствие того, что Библия приобрела ту форму, под которой она дошла до наших дней в результате искажений историей и рукой многих


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
926
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
664
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
327
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
445

Другие новости