Пять книг недели
Полутораглазый стрелец
Все уже написано до нас
Воздух в батареях
Елизавета Морозова
Два концерта в рамках проекта «Москва–Питер. Наводя мосты»
Марианна Власова
В кинотеатре «Иллюзион» презентовали книгу режиссера Вадима Абдрашитова
Николай Фонарев
Поэтический вечер клуба «Писатели XXI века» в Доме Лосева
Николай Железняк
Плохой день советских школьников
Книги, упомянутые в номере и присланные в редакцию Книги, упомянутые в номере Ирис Аполло. Гиперборея (13) Наталья Белевцева. Миссионерство...
Книги, упомянутые в номере и присланные в редакцию Книги, упомянутые в номере Лидия Григорьева. Фантом любви (14) Сергей Гусев-Оренбургский....
Мы играли в футбол... История о тряпичных мячах и мячах настоящих
Освободиться от шкафа Изобретатель СССР, преемник Козьмы Пруткова и кристаллограф слова
Вера Бройде
Тюльпаны для королевы, черника для мышей
Андрей Щербак-Жуков
Души неживых предметов и абстрактных понятий
Николай Калиниченко
Аполлонические строки рисовальщицы Ирис Аполло
Евгений Лесин
О том, что книгой, конечно, можно забивать гвозди, но где взять столько гвоздей
Игорь Харичев
К 100-летию журнала «Знание – сила»
Борис Романов
Посмертный триумф поэта Геннадия Алексеева
Ольга Камарго
Владимир Голубев о сказках и оживлении героев
Создавать человека – увлекательно Сухбат Афлатуни (Евгений Абдуллаев) о начале романа как акте любви и исторической памяти как функции...
Выбор жанра – авторская задача Глеб Гусаков о желании писателя говорить свое «городу и миру»
ИИ без человека – графоман О загнутых страницах, молодых поэтах и мастерстве
В древнерусской радости Поэт и переводчик Евгений Лукин о новом переиздании «Слова о полку Игореве»
Вячеслав Харченко. Бразилия, музыка и Алушта: Рассказы. –...
Сергей Гусев-Оренбургский. Собрание сочинений. Т. 1 / Сост. и предисл....
Алиса Ганиева. В Буйнакске немного нервно: Роман. – Нойкирхен-Флюн,...
Виктор Леонидов
Александр Бенуа и Евгений Климов преклонялись перед Рубенсом и совершенно не желали знать Матисса или...
Петербург, Прага, Париж, Ташкент: судьба художницы-иконописца Юлии Рейтлингер
Давид Бурлюк любил превращать в балаган каждый прожитый день