Алексей Малашенко
Только с одними утопиями и сказками в светлое будущее войти невозможно.
Фото Елены Фазлиуллиной (НГ-фото)
«Россия попала в историческую ловушку», – отрублено в предисловии к подготовленному Институтом современного развития документе «Россия XXI века: образ желаемого завтра». И это правильно. Хотя насчет глагола можно поспорить – «попала» или «завели». Тогда вопрос: если завели, то кто? Возникает мыслишка, что последний десяток лет в эту ловушку ее тащили особенно целенаправленно.
«Речь, – по словам авторов проекта, – идет о самом выживании России». Как? Неужели опять? Став сверхэнергетической державой, выстроив суверенную демократию и разгромив Грузию, нам остается опять выживать?! Оставим этот термин на либеральной совести ИнСоРа. Предлагаю свой термин «переживание Россией» той стадии, на которой она находится. Вот, дескать, переживем – и будет полный порядок. Переживем ли...
Авторы проекта излагают свой путь выхода, точнее, вылезания, страны из западни с последующим приведением ее в райские кущи, которые, кстати сказать, очень здраво и профессионально описаны в нахально названном разделе «Великая держава XXI века». Дискутировать можно по частностям. Но пока не это главное.
Главное же обозначено авторами в «первом лозунге инновационного старта – «не мешать!» Кто не должен мешать инновационному старту? Тот, кому эти инновации не нужны. А кому они не нужны? Тому, кто не хочет ничего менять. Так кто же не хочет? А тот у кого и так все есть без глупых инноваций и реформ.
В отмеченной выше российской «ловушке» российская «элита» уже очень комфортно устроилась и выпускать оттуда страну не собирается. Девиз элитных мудрецов «консервативная модернизация» невозможно рационально (по-умному) объяснить, но можно прочувствовать (если представить себя в их «шкуре»).
Представьте, что им, например, «Единой России», скажут: подвиньтесь, ребята, не мешайте-де создавать новый образ «желаемого завтра». Ведь они в лучшем смысле ухмыльнутся. В худшем окрысятся.
Хорошо было юному Ленину. На реплику безымянного жандарма: «Молодой человек, чего суетитесь, перед вами стена» – «Стена-то стена, – закартавил будущий вождь, – стена, да гнилая, ткни – и развалится». Эту же стену и таран не возьмет. Ее кладка не яичная, как в древнем Кремле, но газо-нефтяная.
В докладе упоминается «русская болезнь», под которой понимается «сырьевая зависимость и слабость/негибкость рыночных и государственных институтов». Веками спорят умные люди – это все-таки болезнь или естественное состояние русского государственного организма и общества? Пока без толку.
Стиль инсоровского доклада изыскан. Его авторы подробно описывают сказочное видение, в которое так хочется поверить, тем более что форма изложения проста, не обременена терминами. Что-то вроде техописания ковра-самолета.
Недаром один из подзаголовков назван «Экономическое чудо». Вообще-то чудом принято называть то, что уже свершилось, – есть, например, «китайское чудо», есть корейское, есть малайзийское. Эти чудеса можно потрогать руками, даже пожить в них. Касаемо нас, правильнее говорить – мечта. Как пелось в одной старой песне, «мечтать, надо мечтать детям орлиного племени...».
Все это очень похоже на исламское государство, которое в принципе возможно, но только в принципе.
Всякий, кто прочтет или даже просто перелистает доклад, убедится еще и в том, что на новую перестройку в нем отводится уйма лет и жизней, целые поколения. Но вот времени-то как раз не так много. Ловушка означает еще и откат назад, который мы, увы, воочию наблюдаем. Дефицит времени значит уменьшающуюся возможность эволюции. А если не будет эволюции, то выхода только два: один – вечное прозябание в глухой ловушке, другой – см. А.С.Пушкина «о бессмысленном и беспощадном»...
Инсоровцы точно обозначили цели, рассказали о методах их реализации. Вот чего там нет, так это перечня тех, кто станет с ними бок о бок и с кем пофамильно придется на тернистом пути сражаться за светлое будущее.
Упаси бог, если все, что я сказал, – критика доклада. Нет, на бумаге я увидел красивую, талантливо выписанную картину грядущей эпохи. Герои Метерлинка до синей птицы добрались. Куда в конце концов доберемся мы?
