Искусители и искушенные

	Иероним Босх "Искушение св. Антония". Фрагмент картины.

САМЫЕ изощренные умы ХХ века (Теодор Адорно, к примеру) констатируют: в современном мире есть кошмарные явления, их даже гораздо больше, чем ранее, но нет События. Потому что событие заключает в себе какой-то смысл, а мы имеем перед собой ныне только нагромождение кошмаров. Вот почему фабула исчезла в литературе, претендующей на то, чтобы хоть чем-то отличаться от бульварной.

Правда, вопрос не так прост. То, что происходило совсем недавно в России и вот-вот будет происходить - это событие или нет? Вообще-то, конечно, фантасмагория, "потешная игра", говоря словами Глеба Павловского (статья "О заговорах в отечестве"). Давайте доиграем ее до конца, убеждает он (имея в виду прежде всего избирательную кампанию в Думу, по мотивам которой и писалась его статья). Конечно, грязь есть грязь, и когда ее вылили тебе на голову, это противно. Но не смертельно! Вы что, не понимаете правил игры? Как будто бы вы поверили, что во взаимных разоблачениях речь действительно идет о том, чтобы вывести на чистую воду того или иного "деятеля". Да нет, нам-то всем хорошо известно, что все мы - одного поля ягоды, мы - это либо "в целом проворовавшаяся элита", либо те, кто ее обслуживает. Мы играем на одном поле, и задача у нас единая: обвести избирателя вокруг пальца. В этой игре допустимо откусить, как на ринге, ухо противнику - ставка стоит того, и даже потерявший ухо не будет в накладе.

По мнению Глеба Павловского, "мы живем в грязи, но не в кошмаре". Согласен, что может быть еще хуже. Но, чтобы не было хуже, ответственная элита должна, как принято было раньше думать, отдавать себе отчет в том, что для какой-то части граждан (и не только чеченцев, но и самых настоящих коренных русских) жизнь - уже кошмар. Когда элита об этом забывает, она - клика, а не элита. Вывод г-на Павловского, похоже, иной: чтобы не было кошмара, надо лить больше грязи.

Но это к слову. Я о другом. Есть ли у нас в России события? Кошмарные явления, безусловно, есть, и с этим, думаю, не будет спорить и Глеб Павловский. Но вот события ли то, что ныне происходит в стране? Как не событие, возразит читатель, не искушенный в эстетике. Они, эти события, всколыхнули всю страну, изменили, так сказать, нравственно-политический климат в России, вызвали чуть ли не всенародную поддержку новой чеченской кампании и премьера, а теперь и.о. президента Путина.

Нет, не события, если верить современным западным интеллектуалам. Потому что событие - это не просто ужасное, кошмарное явление. Событие - согласно классической эстетике - это то, что заключает в себе объективный смысл, урок. Не назидание, не чтение морали коту Ваське, не лицемерные потешные игры, а Кару или же Воздаяние. "Своекорыстие, презрение общего блага и чести ближнего сеяли Шуйские с товарищами, - писал в согласии с классической традицией историк Сергей Соловьев, - вырос Грозный". Это событие. А у нас, в ХХ и наступившем ХХI веке, грязи и крови более чем достаточно, но Судного дня и Возмездия пока не видно. Даже сама тема "Божьего суда" - всего лишь одна из партий, мелодий, разыгрываемых в "потешных играх". Не более того. Ведь не принимать же всерьез воскресные проповеди батюшки или слова баркашовцев, которые угрожают своим противникам "Божьим судом"? Если чего и стоит бояться, то не напоминаний о какой-то там метафизической правде, Каре, бояться нужно самой обыкновенной натуральной бомбы, что может быть взорвана рядом с вами. Вот это - серьезно. Вот этого нельзя допустить, напоминает Глеб Павловский компаньонам по потешным играм.

Как же избежать реальных кошмаров: не для прочего населения - оно в расчет не принимается - а для элиты? Обращаясь к своим коллегам, Павловский не о Гегеле, конечно, думал. Стиль его мышления совершенно современный, постмодернистский, так сказать. Сейте, ради бога, и своекорыстие, и презрение общего блага и чести ближнего - Возмездия не будет! "Выпьем за лицемерие, - провозглашает Глеб Павловский, - позволяющее жить в России!" И уже в иной, не потешной, а самой что ни на есть серьезной тональности: "Я склоняюсь к мысли, что нынешнее лицемерие если не спасительно, то по меньшей мере единственно возможно для поддержания статус-кво". А это главная для него цель.

Итак, той Фабулы, о которой писала старая эстетика, нет. По крайней мере нам ее опасаться не стоит. Искушенные либеральные политики с конца ХIХ века только и занимались тем, что сеяли своекорыстие, презрение общего блага, богатые (в том числе и из евреев, помните "Современную историю" Анатоля Франса?) обильно насаждали антисемитизм, умный Запад взращивал Гитлера как единственное реальное противоядие от "большевистской заразы" - и опять же они, эти пакостники, на коне! Они читают мораль и борются за "права человека". И даже рабочие голосуют на Западе за социал-демократов, которые, по признанию Карла Поппера, предали тех же рабочих. Они, социал-демократы, пожинают плоды не ими завоеванной победы. Победили фашизм не они, и не они усмирили капитал, заставили его считаться с "быдлом" - но плоды пожинают социал-демократы┘ Ну ладно, не буду продолжать эту тему, а то еще впаду в смешную патетику.

Так где же она, открытая англичанами еще в ХVIII веке "поэтическая справедливость"? Ее и в искусстве даже не видно, не то что в жизни.

В искусстве действительно нет - в самом современном я имею в виду искусстве. Но в жизни все же случается.

Вы помните Глеба Павловского, редактора "Век ХХ и мир"? На обложке одного из выпусков этого журнала был подзаголовок "Либерал перед искушением власти". Он, этот подзаголовок, относился - каюсь, грешный - к моей статье, в которой речь шла о том, как вчерашние либералы (популярные тогда Николай Шмелев, Юрий Карякин и др.), правдолюбцы и свободолюбцы, вдруг как воды в род набрали именно в переломный момент перестройки, предрешившей ее судьбу - во время событий в Нагорном Карабахе. Они не выдержали искушения властью, оказавшись вблизи ее, итожил смысл статьи редактор, вынося упомянутый выше подзаголовок на обложку журнала.

Не воспринимайте эту историю как очередное притязание на звание пророка. По отношению к Глебу Павловскому я, как и многие другие, самым банальным образом ошибался. Вот уж от кого, а от него таких кульбитов не ожидал. Он не боялся идти против общего либерального мнения! Я хорошо помню выступления Глеба Павловского в 1993 году в узком кругу правозащитников и примкнувших к ним, когда он деятельно расследовал обстоятельства антиконституционного ельцинского переворота и кровавых провокаций, с этим переворотом связанных. Да не только я - многие об этом помнят и знают. А теперь, что называется, приехали. Оказывается, что именно ельцинский режим, по нынешнему убеждению Павловского, - хоть и плохонький, но "конституционный строй". Глеб Павловский, убеждающий, что все гадости хороши, лишь бы этот строй сохранился, как он есть, нетронутым, - нет, этого я предвидеть не мог. Кто-то, может быть, предвидел, но не я. Разве это не сюжет? Вполне достойный пера Салтыкова-Щедрина или Бальзака.

Однако бальзаковские "утраченные иллюзии" с его растиньяками и люсьенами де рюбампре - это не про нас. Не в том смысле, что подобные перипетии, измены самому себе у нас невозможны. Напротив, они на каждом шагу, дело привычное. Вся история последних, десяти по крайней мере, лет есть история бесконечных предательств, ставших уже признаком хорошего тона. Кто не предал, тот не за нас (вариант Глеба Павловского: кто не ворует, тот не наш, не может быть допущен к "элите", избран в мэры столицы). Одним словом, такая грязь, что Бальзаку и не снилась. В этом смысле его истории об эволюции бывших идеальных героев в грязных подонков не устарели. Под сомнением другое - "поэтическая справедливость". Бальзаковские истории производят грустное впечатление. Мы скорбим о судьбе Растиньяка и Евгении Гранде. Они достойны лучшей участи. Но кто ныне опечалится, слушая историю о сказочном обогащении "нового русского"? Единственная забота - чтобы его не взорвали.

Бальзаковские герои имели нечто, что потеряли. А что потеряло старое советское хамло, явившееся ныне в облике российского капитала? Под стать ему и те, кто это хамло обслуживает: на телевидении, в театре, кино, литературе и философии.

Но не упрощаем ли мы старика Бальзака? Как и всю классическую традицию в литературе? Фабула, конечно, связана с возмездием. Но если перед нами рассказ, повествующий исключительно о том, как "наказан был порок, добру достойный был венок", то это очень плохая литература. Дело не только в наказании, немедленном возмездии. Уже греки хорошо знали, что далеко не всегда порок наказуем. Не менее важный признак фабульности мира заключается еще и в том, что не мы играем эту игру, а нами играют. Кто играет - Бог, судьба или, по Марксу, наши собственные действия, отчужденные от нас и выступающие по отношению к нам в форме естественноисторической необходимости, - это уже второй вопрос. Первый заключается в том, есть ли в реальности объективные силы, что играют с нами именно тогда, когда мы убеждены, что играем сами?

Кажется, все убеждает в том, что манипуляторы общественным мнением всесильны. Они могут все. Главное, чтоб в их руках были современные технологии - масс-медиа и хорошо отработанные на Западе способы управления сознанием. Кто нужен, тот и будет избран. Дело техники. И лицемерия, конечно.

Лет десять-двенадцать тому назад я полагал, что либералы проложат дорогу какому-нибудь черносотенному варианту бандитского капитализма, а сами будут им сметены. Такова обычная ирония истории. Но у нас все по-другому. Это макашовы и газета "Завтра" прокладывали дорогу Владимиру Путину. Это давно уже забытая "национал-большевичка" Нина Андреева готовила почву для "государственника" Глеба Павловского. Бывшие "демократы" переняли лозунги у националистов и государственников. И не только переняли, они оказались способными к их реализации. Более способными, чем те, кто на них фактически работал. Макашовы - наивные дети, может быть, и испорченные, но все же дети по сравнению с этими демократами. Нет, настоящими волками оказались не макашовы, а бывшие убежденные и до известной степени искренние критики национализма и великодержавности. Правда, либералы и сами до поры до времени не знали об этом.

Вот такой интересный сюжетец. Кто его придумал? Не Чубайс. И не Бурбулис. Даже хитроумному Гавриле Попову такое не могло придти в голову на заре постсоветской демократии. Это черт, ей-богу, черт играет "потешные игры", которые либералы принимают за свои. Но чертов механизм, который ныне раскручивается, запущен в ход не без участия либералов. Кто выдвинул идею парада суверенитетов - и, раздразнив народы России, тут же взял ее обратно? Кто всячески поносил атеизм, сделав ставку в политической игре на религию и всевозможные религиозные секты, а теперь танками и ракетами уничтожает воинствующих исламистов? Кто доказывал, что бандитский передел собственности - единственно возможная альтернатива, а теперь с благородным негодованием якобы искореняет бандитизм, но только в одном, отдельно взятом регионе России? Кто, наконец, своим лицемерием и идеологическими "потешными играми" развращал народ, превращая его в толпу, падкую на самую грубую, дурно пахнущую приманку?

Теперь они бомбят тех, кого называют гражданами своей страны. Потому что выхода иного, видите ли, нет. Да, теперь, после всего, что они уже сделали, и у них действительно нет. А у нас, то есть у тех, кого в очередной раз собираются провести за нос, разрабатывая сценарий нового витка лицемерия? Раскручивающийся механизм для этой цели выбрасывает на поверхность не кого-нибудь, а бывшего ученика Михаила Гефтера - единственного человека, который в 1993 году вышел из Президентского совета в знак протеста против "конституционного строя" Ельцина и методов его установления. И этот почтительный ученик убеждает: не бойтесь лицемерия, оно спасительно для ельцинского "конституционного строя". Кого убеждает, кого учит быть лицемерным? Конечно, не народ, ибо роль, которая ему отводится всеми ныне влиятельными политиками, - быть объектом манипуляции. Учит лицемерию "элиту", наших прожженных политиканов┘

Однако гораздо больший общественный, не только эстетический интерес представляет другое: не наблюдаем ли мы сегодня некоторые признаки, свидетельствующие о возвращении классической фабулы в современный мир? Если да, то и последствия "потешных игр" не замедлят сказаться. Только едва ли они будут теми, что ожидает Глеб Павловский.