Священная корова новой идеологии

В ПОСЛЕДНИЕ десять лет понятие демократии перестало быть просто определением разновидности политического режима - оно превратилось в некий символ-фетиш, в новую "священную корову" новой идеологии. Эту метаморфозу можно было бы, безусловно, приветствовать, если бы победное шествие термина "демократия" не ознаменовалось принципиальной подменой: парадоксальным образом попытка политической демократизации (интерпретируемой со времен античности как расширение возможностей политического участия возможно более широких слоев населения) завершилась революцией элит (в смысле девальвации политического участия населения в качестве реального политического субъекта: например, институт массовых выборов все больше приобретает формальный характер, а рядовой избиратель все больше превращается в статиста внутриэлитных битв, составляющих реальное содержание избирательного процесса).

Массовые слои населения сегодня оправдывают свое определение: они действительно стали массовкой, в отношении которой необязательно даже соблюдение внешних приличий. Институты, призванные артикулировать интересы общества (массовые общественные движения, политические партии, СМИ), по существу превратились в инструменты реализации властных, а не общественных, интересов.

В течение последних лет немало было сказано о крайней неэффективности нынешнего политического класса в качестве субъекта государственно-политического управления (что дало основание поставить под сомнение саму возможность употребления понятия "элита" применительно к характеристике нынешнего поколения политиков). Однако, несмотря на это, влияние руководящих групп российского общества столь велико, что сегодня власть в России - альфа и омега политической реальности. Глубокое безразличие населения по отношению к политике особенно очевидно на фоне значительного усиления накала внутриэлитного противостояния, обретающего сегодня очертания войны на уничтожение.

Думается, что среди обстоятельств, обусловивших фактическое устранение общества в диалоге с властью, можно назвать и характер современной исторической реальности (которую точнее определить как постисторическую), и особенности процессов современного социального познания, и усилия власти по отстранению внеэлитных слоев населения от реального участия в политике. Итог этих процессов - сужение круга тех, кто способен к содержательному анализу социальных и политических процессов.

В условиях постиндустриального общества (в котором получил развитие и нашел массовое применение широкий спектр политических, социальных и информационных технологий, многократно расширивших возможности манипулирования массовым сознанием) способность рядового гражданина к системному восприятию мира упала еще значительнее. Важнейшим механизмом манипулирования массовым сознанием выступают системы массовой коммуникации. Эта тенденция носит глобальный характер и характерна отнюдь не только для современной России. Так, известный американский политолог С.Блюменталь, анализируя реалии американской политики, констатирует: "Традиционная партийная система... сменилась новой формой организации, в которой решающую роль играют консультанты средств массовой информации и организаторы опросов общественного мнения".

В этих условиях анализ как рациональная процедура в принципе затруднен. Социологические и политико-психологические исследования политического сознания российского общества свидетельствуют: массовый уровень характеризуется размыванием механизма, способного быть инструментом адекватного отражения сущности политических отношений.

Эту тенденцию может усилить целый ряд правительственных решений, способных снизить методологическую эффективность важнейших уровней системы образования. Речь идет о замене сочинения в качестве вступительного экзамена в вуз диктантом, о стремлении ограничить преподавание в вузах философии (которая не есть просто один из предметов наряду с другими: это еще и методология мышления), о намерении отменить кандидатский минимум по философии для аспирантов. Кстати, это не первая попытка поставить под сомнение целесообразность преподавания философии в высшей школе: предыдущая попытка была предпринята в 1850 году. Тогдашний министр просвещения князь Ширинский-Шихматов считал, что "польза философии не доказана, а вред возможен", что дало ему основание закрыть кафедры истории философии и метафизики, а преподавание логики и психологии возложить на профессоров богословия. Современники в этой связи говорили, что при Ширинском-Шихматове просвещение получило не только шах, но и мат. "Восстановление философии в правах" произошло уже в ходе реформ Александра II, но лавры Ширинского-Шихматова, видимо, не дают покоя нынешнему руководству образовательным ведомством России.

Помимо вышеупомянутых всевластие политических элит в условиях современного российского общества обусловлено также следующими обстоятельствами. Известно, что влияние элиты на массовые слои не безгранично: в традиционалистском обществе оно ограничено сакральными ценностями массовых слоев; в обществе модернизированном - насущными экономическими интересами населения. В современном российском обществе оба эти ограничения неэффективны: традиционные "сакральные ценности" пребывают в полуразрушенном состоянии. Что касается интересов, то артикулирование экономических интересов традиционно является одним из наиболее слабо сформированных механизмов социальной регуляции в российском обществе. Дело в том, что в результате длительного доминирования государства в качестве субъекта управления, экономические интересы населения практически не получали выражения, будучи подавленными государством. Радикальный характер процесса реформирования привел к тому, что, не успев сформироваться, экономические интересы массовых слоев населения не получили адекватного выражения.

В связи с вышесказанным существенное падение уровня политического участия массовых слоев населения представляется вполне закономерным. Снижение политического участия внеэлитных слоев населения столь значительно, что этот факт вынуждена признать даже левая оппозиция. Сколько-нибудь массовые демократические движения сегодня утратили роль политического субъекта, что во многом определяет не только самодостаточность и автономность, но также неэффективность и безнравственность власти. Воистину: власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно.