Юлия Петровская Москва потерпела серьезное поражение на мировой арене, поставив грузинский вопрос перед Советом Безопасности ООН и НАТО. Попытка осудить грузинское руководство после ареста нескольких российских офицеров не нашла поддержки ни в СБ ООН – ключевом органе, уполномоченном принимать решения об угрозе миру и безопасности, ни в Североатлантическом союзе, объявившем лишь на днях о новом этапе сближения с Тбилиси – начале интенсивного диалога.
Более того, это сближение может значительно ускориться, если 26 стран-союзниц согласятся с мнением американских сенаторов-республиканцев, подготовивших законопроект о поддержке вступления Грузии в НАТО вместе с Албанией, Хорватией и Македонией. (Последние определенно вольются в альянс с ближайшей волной расширения.) Упомянутый законопроект предусматривает выделение из бюджета США 19,8 млн. долл. на оказание «содействия в области безопасности» четырем странам. При этом наибольшая сумма – 10 млн. долл. – предназначается для Грузии.
И хотя на предстоящем саммите альянса, который пройдет в ноябре в Риге, изначально не планировалось обсуждать вопрос расширения, с формальной точки зрения ничто не мешает союзникам поднять грузинскую тему.
Внесение американского законопроекта существенно дополняет реакцию Вашингтона на последние события в Закавказье. США, по сути, заблокировали проект официального заявления председателя СБ ООН (следующего по силе после резолюции способа реакции). В документе, распространенном Россией на закрытых консультациях совета в четверг, выражалась глубокая обеспокоенность действиями грузинских властей, которые, как утверждает Москва, нарушили все резолюции СБ ООН и договоренности по грузино-абхазскому конфликту. В ходе дискуссий, продолжавшихся в Нью-Йорке до вечера пятницы, американцы потребовали внести значительные исправления. Русские, в свою очередь, заявили, что это выхолостит документ и сделает невозможным принятие заявления.
Подобный сценарий был предсказуем, ведь расклад сил в СБ ООН известен. США, поддерживаемые Великобританией и в данном случае Францией, не могли согласиться на резкую резолюцию в отношении страны, режиму которой лишь на днях была высказана однозначная поддержка (начало интенсивного диалога с НАТО). Несмотря на определенные противоречия между США и европейскими странами в Закавказье, Западу в целом присуще недовольство «имперской» политикой Москвы в регионе.
Наивно ожидать выражения обеспокоенности действиями грузинских властей от государств, обычно выражающих обеспокоенность способами продвижения российских интересов в регионе (например, выдача российских паспортов жителям Абхазии и Южной Осетии). США и Европа ставят под сомнение искренность Москвы в вопросе поддержки территориальной целостности Грузии; продвигают изменение существующих форматов урегулирования и всячески пытаются принижать роль Москвы в этом процессе, упирая на необходимость диалога лишь между Тбилиси и сепаратистами.
Ясно, что США и Европа не поддержат и решение Москвы о приостановке вывода российских баз из Грузии. Россию в настойчивой форме призовут выполнить взятые на себя ранее обязательства.
В соответствии с Уставом ООН любая страна имеет право созвать СБ ООН, если видит в каких-то действиях угрозу миру, и предлагать к обсуждению соответствующие документы. Однако история показывает, что любое серьезное обсуждение в СБ ООН надо готовить – даже если речь идет всего лишь о заявлении председателя. Это связано как с ооновской бюрократией, так и с необходимостью сближения позиций пяти постоянных членов СБ, обладающих правом вето. Лишь хорошо проработанный документ может быть одобрен и соответственно обрести реальную силу (резолюция СБ ООН со ссылкой на 7-ю главу Устава ООН) или по крайней мере «авторитет» (заявление председателя). Спешное внесение документа по спорным проблемам плодов никогда не приносило, во всяком случае, на международной арене.
В случае с Грузией определенные круги в Москве, вероятно, рассчитывали на плоды внутреннего пользования. Логика примерно такова: «Коль скоро миролюбивая политика России не находит понимания «на Западе», а угроза налицо, необходимы жесткие меры по ее ликвидации». Не случайно Москва воздержалась от официальных контактов с грузинской стороной, в том числе на президентском и министерском уровнях, для решения проблемы офицеров и предпочла сразу вынести чувствительный вопрос двусторонки на самый высокий международный уровень.
Как минимум преувеличением выглядят эвакуация большей части дипкорпуса из Грузии, приостановка выдачи российских виз грузинским гражданам (разве нельзя было ограничиться представителями властей?), а также призыв МИД РФ к россиянам воздержаться от поездок в Грузию (аналогичных призывов мы давно не слышим, например, в связи с Ираком). Все эти шаги сложно назвать необходимыми для освобождения российских офицеров и снижения напряженности в отношениях с Тбилиси.
Высказывания министра обороны Сергея Иванова, прозвучавшие в конце минувшей недели на встрече в Словении с коллегами из стран НАТО, возможно, близки уху российского обывателя, но не содержат аргументов, которыми можно поразить «потенциального противника». На что рассчитывал Иванов, говоря о бандитизме грузинских властей? Джордж Буш, например, считает Михаила Саакашвили «другом», разделяющим с ним «одинаковые ценности». Такого же мнения, очевидно, придерживается шеф Пентагона Дональд Рамсфелд, с которым Иванов имел возможность побеседовать в Словении, а также его коллеги по НАТО, пожелавшие пойти на сближение с Грузией. Российскому министру и кандидату в преемники ответили в Словении призывом к сдержанности (то же касается и Грузии).
Вопрос о российских офицерах будет решен при непосредственном участии Соединенных Штатов. В Москве это прекрасно знают, иначе не вызывали бы американского посла на Смоленскую-Сенную сразу после ареста россиян. Как свести уровень напряженности в российско-грузинских отношениях хотя бы до уровня, который существовал до прошлой недели? Это более сложный вопрос, ответа на который в Москве, похоже, пока не ищут.
Продолжение темы: В Брюсселе внимательно следят за обострением отношений между Грузией и Россией
Дарья Гармоненко 
