Иван Родин Федеральная служба государственной статистики (Росстат) предлагает закрыть законом любую возможность доступа к первоначальным статистическим данным. Это запрещено и сейчас, но прокуратуре время от времени все-таки удается эту конфиденциальную информацию получать. В результате доверие респондентов, например предпринимателей, к государству падает, и они начинают фильтровать предоставляемые Росстату сведения.
Сегодня в ведомстве Александра Суринова пройдет очередное совещание руководителей территориальных подразделений Росстата. Первый вопрос – подготовка к проведению в 2016 году сплошного федерального статистического наблюдения за субъектами малого и среднего бизнеса. Напомним, что этот термин означает всего лишь сбор разнообразных первичных данных. И сейчас, когда российская власть в очередной раз компенсирует предпринимателям потери от экономического кризиса и сложной международной ситуации через повышение внимания к их нуждам, затеянное Росстатом дело является актуальным. Стоит отметить, впрочем, что эти наблюдения ведутся из года в год.
Но, как оказалось, есть проблемы, которые не то чтобы мешают их проводить, а скорее снижают ценность их результатов. По законодательству именно Росстат «осуществляет формирование официальной статистической информации в целях обеспечения информационных потребностей государства и общества». То есть только ему разрешается оперировать огромными массивами личных данных на граждан или компании. Закон строго запрещает эти сведения использовать напрямую, они должны обобщаться, обезличиваться и только в таком виде поступать в различные госорганы.
«Официальная статистическая информация ложится в основу принятия органами госвласти управленческих решений и оценки эффективности их исполнения. В условиях текущей экономической и геополитической ситуации ее качество приобретает особо важное значение», – указывает ведомство в пояснительной записке к разработанным в нем поправкам к Закону «Об официальном статучете и системе госстатистики в РФ».
Дело, однако, в том, что формирование достоверной и полной статистики зависит от сотрудничества между теми, кто ее собирает, и респондентами, то есть от качества представляемых ими первичных данных. И здесь у региональных подразделений Росстата возникли сложности с тем, что «интересы отчитывающихся хозяйствующих субъектов не всегда корреспондируют требованиям законодательства о полноте и достоверности представляемых первичных статистических данных».
Причем в ведомстве прямо отмечают, что это связано с опасениями по поводу возможного раскрытия именно тех сведений, которые составляют коммерческую или иную охраняемую законом тайну. Судя по всему, подозревают бизнесмены органы статистики и в том, что передаваемые им данные могут быть использованы «в целях, не связанных с формированием официальной статистической информации, – контрольно-надзорных, фискальных и иных».
Самое же поразительное в том, что сам Росстат эти подозрения и опасения косвенно подтверждает, но, правда, тут же и предлагает способ их избежать. Дескать, хотя сейчас в законе и написано, что конфиденциальные сведения не отдаются никому – ни госорганам любого уровня, ни их должностным лицам, но «вместе с тем по смыслу, придаваемому рядом правоохранительных органов сложившейся правоприменительной практике, указанный запрет не носит абсолютного характера». Естественно, сетуют в Росстате, это «не позволяет говорить о неукоснительности и безоговорочности соблюдения принципа конфиденциальности и оказывает негативное влияние на полноту и достоверность представляемых респондентами первичных статистических данных».
Из пояснительной записки сначала, конечно, непонятно, что за правоохранители имеются в виду, но из поправок к закону ясно – речь идет исключительно о прокуратуре.
Дарья Гармоненко 