Игорь Шумейко
Выпускник физматшколы № 45 в Ленинграде Константин Райкин.
Фото Виктора Мордвинцева (НГ-фото)
Как проиллюстрировать значение ленинградской ФМШ № 45 из той «первой четверки»? Не занимая всей площади «НГ-наука», назову несколько учеников, в скобках год выпуска. Андрей Болибрух (1967) – действительный член РАН, лауреат Государственной премии, лауреат премии Ляпунова. В истории математики он – давший решение 21-й проблемы Гильберта.
Георгий Рыкованов (1971) – действительный член РАН, лауреат Государственной премии, директор Российского федерального ядерного центра.
Олег Пугачев (1971) – член-корреспондент РАН, директор Зоологического института РАН.
Иван Панин (1976) – член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник Математического института имени Стеклова РАН.
Сергей Кисляков (1967) – член-корреспондент РАН, директор лаборатории Математического института имени Стеклова РАН.
Александр Озерин (1968) – член-корреспондент РАН, директор Института синтетических полимерных материалов имени Ениколопова РАН.
На сайте ФМШ № 45 вы найдете еще более сотни имен достойных российских ученых.
Другая черта эпохи – выпускники, профессора ведущих университетов Израиля, Германии, Финляндии, Франции. Самый большой отряд – в США. Кроме университетов, Массачусетского технологического института, они работают учеными-исследователями NASA. Александр Меркурьев (выпуск 1972) – лауреат премии Коула Американского математического общества.
Переходя от научной глубины к жизненной широте, можно явить миру список выпускников ФМШ, поистине удивительный: Константин Райкин (1967) – народный артист России, худрук театра «Сатирикон».
Сергей Шаталов (1967) – первый заместитель министра финансов РФ.
Елена Обатнина (1981) – доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН.
Валерий Чиков (1968) – сценарист, режиссер...
В отличие от знаменитых математических «Проблем Гильберта», 21-ю из которых и решил выпускник ФМШ, в постперестроечной России более популярна была «Проблема» безымянная, формулируемая примерно так: «Если ты такой умный, то почему ты такой бедный»... Среди решивших ее тоже немало выпускников ФМШ № 45. Иными словами, я перехожу к списку прославившихся на бизнес-ниве: Владимир Попов (1967) – гендиректор АООТ «Светлана».
Сергей Вадилов (1965) – старший вице-президент Московского индустриального банка.
Игорь Калошин (1991) – директор подразделения Intel в России.
Василий Филиппов (1994) – директор, сооснователь SPb Software House – мирового лидера в мобильном ПО.
Сергей Пластинин (1985) – основатель и совладелец ОАО «Вимм-Билль-Данн» (родился в поселке Шипицыно, Котласский район Архангельской области)...
Сергей Пластинин замыкает сей список не по каким-то форбсовским денежным критериям, а ради стоящего в скобках места рождения. Поселок более чем в 100 км от Архангельска, название района Word подчеркивает красным как незнакомое слово... Из таких-то поселков Северо-Запада России и съезжались ученики в ленинградскую ФМШ. Яркий штрих к вопросу даже более важному, чем состояние науки, образования в России. Те самые «социальные лифты», о необходимости которых... и т.д.
Несколько десятилетий интеллектуалы самых различных сфер прилагают известную «Стратегию непрямых действий» Лиддела Гарта к бизнесу, политике, дипломатии, даже искусству (Брайн Ино). В приложении к данной проблематике можно сформулировать непрямые действия ученых по развитию движения физических и математических Олимпиад, созданию физматшкол, которые дали мощный импульс «социальным лифтам» в СССР.
Наполнить московскую, ленинградскую, новосибирскую ФМШ учениками из этих городов? Не надо тратиться на жилые корпуса интернатов. Да и столичные родители ведь более «интересный контингент», чем родители учеников из деревень Вологодской области...
Действуя методом от противного, представим прямое действие, новую государственную или правительственную программу: «Социальные лифты». Да с какого-то энного миллиарда «освоенных капиталовложений» не то что «социальные» – лифты в подъездах остановятся! А тогдашние ученые, имея задачу только формирование новых поколений научных работников, фактически включили и его, социальный лифт.
Как происходил отбор способных учеников. Сегодня, в эпоху кастингов и отборов на ТВ-проекты, трудно даже вообразить, просто представить контуры подобной задачи: выбрать из миллионов подростков сто самых талантливых. Главный механизм отбора: знаменитые в ту эпоху физико-математические олимпиады. Вклад в их становление легендарных академиков Делоне, Арнольда, Кикоина заслуживает отдельной статьи или гимна. Роль олимпиад как теста, оселка громадна, но все ж не абсолютна.
Отец-основатель физматшкол академик Колмогоров говорил: «Успехами на олимпиаде естественно гордиться. Но неудачи не должны чрезмерно огорчать. Для успеха на олимпиаде необходимы некоторые специальные типы одаренности, необязательные для успешной исследовательской работы... существуют математические проблемы, которые могут быть решены лишь в результате очень длительного и спокойного размышления и формирования новых понятий».
Олимпиадный тест в ФМШ № 45 дублировался работой летних лагерей в Петергофе и Выборге, экзаменами в более спокойной обстановке. Но и это не все. Важным фактором отбора, последующей жизни учеников ФМШ была справедливость, отсутствие взрослых махинаций. Собственно, «фактором» я это называю, глядя из сегодня. Тогда же существование зоны Corruption free и не рассматривалось в числе условий, подобно наличию кислорода в атмосфере над Ленинградом, Петергофом. Потому так взволнован, даже сентиментален Константин Райкин, рассказывая о сердечной, душевной атмосфере ФМШ, делавшей за два года из школьников думающих, духовных людей, помогающей ему и 45 лет спустя трудиться на поприще довольно далеком от физики, математики, химии, биологии.
Это я перечислил собственно специализацию ФМШ: четыре класса физико-математических и один химико-биологический. Но если у вас возникнет хоть тень мысли о узкофункциональной программе обучения, опять же см. абзац о «Стратегии непрямых действий». ФМШ не была фабрикой, будущие физматученые не «фабриковались», а выращивались в духе педагогической любви, свободы, творчества. Столь же усиленно преподавались литература, физкультура, иностранный язык. У каждого класса были свой куратор, классная дама, которая водила учеников в Эрмитаж, Русский музей, Пушкинские горы. Особым авторитетом были окружены преподаватели литературы.
Поразительным образом созданная в эпоху развитого социализма атмосфера Царскосельского лицея. Даже День выпускника ФМШ № 45 стоит рядом с лицейским днем. Собираясь 16 октября, они, наверное, вспоминают академика Колмогорова словами Пушкина о царе Александре: «Он взял Париж, он основал лицей».
Конечно, программа, усиленная по всем предметам, была очень тяжела, но сегодня об этом уже невозможно правильно судить. Сегодня, когда сформировалось отношение, что любая учебная программа тяжелее, чем в школах Ямайки – уже издевательство над детьми, насилие, ущемление детских прав.
Победителю физматолимпиад (увлекла, полагаю, атмосфера честного соревнования), мне довелось учиться в ФМШ № 45, быть отчисленным по результатам 9-го класса. Этого неполного года плюс еще красного диплома кибернетика сегодня писателю и журналисту хватает хотя бы для статей о ведущих ученых страны...
Зимой 2004 года, побеседовав с академиком Святославом Медведевым и выйдя из здания Института мозга человека РАН, я вспомнил, что неподалеку, на улице Савушкина, 61, – ФМШ № 45... Оказалось, теперь там школа № 46 для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей...
А ФМШ преобразована в Академическую гимназию Государственного университета СПб. В Интернете немало споров о результатах реформы образования, протестов и даже пикетов. Как ни заманчиво подыскать аргумент в споре: ФМШ/Академическая гимназия – главный, а вдуматься, так и единственный критерий работы подобных учреждений – те самые колонки имен выпускников, с которых и начиналась эта статья.
Дарья Гармоненко 
